It's okay to be highly sensitive

Вдогонку к посту выше:
Думаю про то, как должно быть, непросто растить высокочувствительного ребёнка (любого непросто, конечно). Например, я перечитываю вот этот свой старый пост, и он как будто противоречит только что написанному. Как же — ничего не скрывай, про смерть говори, но при этом не вываливай тяжёлой информации, дай фильтровать поток, не говори про жестокий мир...

Но противоречия тут нет. Я думаю, что если бы с детства со мной говорили про сложное и страшное — говорили вдумчиво, на понятном мне языке — то я бы лучше научилась с этим жить. Я всё равно узнала про это всё, всё равно как-то научилась — но если бы кто-то показал мне, как можно про это говорить, как можно проживать все эти сложные чувства... Это не упрёк моим родителям; это никому не упрёк. Я думаю, что это очень сложно, если вообще возможно — говорить с высокочувствительным ребёнком про ту же смерть так, чтобы и не перегрузить его, и при этом не оставить ощущения секрета и скрытности. А ещё вообще сложно говорить про смерть, потому что это непростая тема не только для высокочувствительных детей, а вообще для более-менее всех людей. Сложно осторожно и вдумчиво говорить с маленьким ребёнком про что-то, о чём ты сам стараешься не думать.

Я бы хотела, чтобы мои близкие говорили со мной — вообще чтобы люди говорили друг с другом — на все эти темы. Правда говорили, слышали и себя, и меня. Потому что вывалить на голову поток информации, а на ответную эмоциональную реакцию сказать "ну мир жестокий, нельзя же быть такой неженкой" — это не разговор. А я хочу разговор.

www.tgoop.com/highly_sensitive/171

2.6K viewsedited  May 13, 2021 at 09:46

Вдогонку к посту выше:
Думаю про то, как должно быть, непросто растить высокочувствительного ребёнка (любого непросто, конечно). Например, я перечитываю вот этот свой старый пост, и он как будто противоречит только что написанному. Как же — ничего не скрывай, про смерть говори, но при этом не вываливай тяжёлой информации, дай фильтровать поток, не говори про жестокий мир...

Но противоречия тут нет. Я думаю, что если бы с детства со мной говорили про сложное и страшное — говорили вдумчиво, на понятном мне языке — то я бы лучше научилась с этим жить. Я всё равно узнала про это всё, всё равно как-то научилась — но если бы кто-то показал мне, как можно про это говорить, как можно проживать все эти сложные чувства... Это не упрёк моим родителям; это никому не упрёк. Я думаю, что это очень сложно, если вообще возможно — говорить с высокочувствительным ребёнком про ту же смерть так, чтобы и не перегрузить его, и при этом не оставить ощущения секрета и скрытности. А ещё вообще сложно говорить про смерть, потому что это непростая тема не только для высокочувствительных детей, а вообще для более-менее всех людей. Сложно осторожно и вдумчиво говорить с маленьким ребёнком про что-то, о чём ты сам стараешься не думать.

Я бы хотела, чтобы мои близкие говорили со мной — вообще чтобы люди говорили друг с другом — на все эти темы. Правда говорили, слышали и себя, и меня. Потому что вывалить на голову поток информации, а на ответную эмоциональную реакцию сказать "ну мир жестокий, нельзя же быть такой неженкой" — это не разговор. А я хочу разговор.

BY It's okay to be highly sensitive