ИОГен РАН

Старый Петергоф

А тем временем на кафедре оказался Илья Артемьевич Захаров, иногда он называет себя Захаров-Гезехус. Он закончил кафедру микробиологии и пришел к Лобашеву на кафедру генетики. Благодаря ему на кафедре стала развиваться генетика микроорганизмов. Это было очень дальновидно: микробы перспективный для генетического анализа объект с большой разрешающей способностью. Он меня сманил переехать в Петергоф, в лабораторию генетики биологического института нашего университета. Здесь я впервые освоил микроманипулятор для проведения генетического (тетрадного) анализа дрожжей. Затем мы усовершенствовали генанализ в случайной выборке аскоспор дрожжей, применяя пищеварительный сок виноградной улитки для переваривания оболочек асков — продуктов мейоза дрожжей.

Института теперь уже нет. Новый ректор университета, сменивший Людмилу Алексеевну Вербицкую на этом посту, ликвидировал все институты — и физический, и геологический, и химический. Все институты обладали правами юрлица. Это право сохранил только юрфак.

Жизнь моя проходила между Ленинградом (кафедра генетики и преподавательская работа) и Старым Петергофом (экспериментальная работа в лаборатории). Некоторые события стимулировали мое переселение в Петергоф. По постановлению партии и правительства от 1974 года в ряде университетов были построены корпуса молекулярной биологии и молекулярной генетики. В нашем университете был построен не корпус молекулярной биологии и молекулярной генетики, а корпус молекулярной генетики и молекулярной биологии. Это показатель того, что мы неплохо работали именно как генетики.

Строили с 1986 года. Когда мы поселились в Петергофе, а это было в 1978 году, нам было видно строительную площадку. Я купил артиллерийский бинокль, чтобы следить за тем, чтоб ничего не украли. Мы на каждом этаже поставили железные решетчатые двери. Дежурили сутками во время строительства, чтобы унитазы не унесли. За основу этого корпуса был принят план корпуса Чикагского университета.

После смерти Лобашева я стал исполнять обязанности завкафедрой генетики и 43 года ею руководил, c 1972 года и до 2015-го. Потом ушел по собственному желанию с этой позиции. Обычно с таких постов люди уходят ногами вперед. Меня спрашивали: а что это я? А мне было интересно: что будет потом? Ничего — кафедра уцелела и продолжает работать.

www.tgoop.com/iogenras/657

164 viewsFeb 5 at 07:44

Старый Петергоф

А тем временем на кафедре оказался Илья Артемьевич Захаров, иногда он называет себя Захаров-Гезехус. Он закончил кафедру микробиологии и пришел к Лобашеву на кафедру генетики. Благодаря ему на кафедре стала развиваться генетика микроорганизмов. Это было очень дальновидно: микробы перспективный для генетического анализа объект с большой разрешающей способностью. Он меня сманил переехать в Петергоф, в лабораторию генетики биологического института нашего университета. Здесь я впервые освоил микроманипулятор для проведения генетического (тетрадного) анализа дрожжей. Затем мы усовершенствовали генанализ в случайной выборке аскоспор дрожжей, применяя пищеварительный сок виноградной улитки для переваривания оболочек асков — продуктов мейоза дрожжей.

Института теперь уже нет. Новый ректор университета, сменивший Людмилу Алексеевну Вербицкую на этом посту, ликвидировал все институты — и физический, и геологический, и химический. Все институты обладали правами юрлица. Это право сохранил только юрфак.

Жизнь моя проходила между Ленинградом (кафедра генетики и преподавательская работа) и Старым Петергофом (экспериментальная работа в лаборатории). Некоторые события стимулировали мое переселение в Петергоф. По постановлению партии и правительства от 1974 года в ряде университетов были построены корпуса молекулярной биологии и молекулярной генетики. В нашем университете был построен не корпус молекулярной биологии и молекулярной генетики, а корпус молекулярной генетики и молекулярной биологии. Это показатель того, что мы неплохо работали именно как генетики.

Строили с 1986 года. Когда мы поселились в Петергофе, а это было в 1978 году, нам было видно строительную площадку. Я купил артиллерийский бинокль, чтобы следить за тем, чтоб ничего не украли. Мы на каждом этаже поставили железные решетчатые двери. Дежурили сутками во время строительства, чтобы унитазы не унесли. За основу этого корпуса был принят план корпуса Чикагского университета.

После смерти Лобашева я стал исполнять обязанности завкафедрой генетики и 43 года ею руководил, c 1972 года и до 2015-го. Потом ушел по собственному желанию с этой позиции. Обычно с таких постов люди уходят ногами вперед. Меня спрашивали: а что это я? А мне было интересно: что будет потом? Ничего — кафедра уцелела и продолжает работать.

BY ИОГен РАН