tgoop.com/iogenras/661
Last Update:
Например, хромосомная теория наследственности — это парадокс менделизма. Сцепление, нарушение соотношения 9:3:3:1 в дигибридном скрещивании прекрасно объясняется хромосомной теорией, и менделизм становится частным случаем новой парадигмы. Это можно видеть на каждом шагу.
Я страстный поклонник структуры научного метода, и удивляюсь, что его не пропагандируют у нас в стране. Про «поповщину» — пожалуйста, религия вдруг стала новой идеологией.
Дрожжи сообщают о мутагенных факторах
Помимо работы на кафедре, я долгие годы работал в питерском филиале Института общей генетики. Я и сейчас там на основной ставке в качестве научного руководителя. До 2022 года был директором этого филиала. А организовали мы этот филиал благодаря благоприятному отношению Юрия Петровича Алтухова, тогдашнего директора Института общей генетики, и Людмилы Алексеевны Вербицкой, ректора нашего университета. Основу филиала составили сотрудники нашей кафедры. Он и сегодня неплохо работает по фенотипическому проявлению первичных повреждений генетического материала, это наследие Лобашева. Мы это делали на модельном объекте — дрожжах, где пол определяет один ген и можно показать, что после мутагенного воздействия пол временно меняется, а потом возвращается в прежнее состояние. То есть мы убедились, что Лобашев был молодец.
Мутационный процесс — случайный, он затрагивает все гены, в том числе и те, которые определяют пол у дрожжей. Но если репарация восстанавливает все, то и пол восстанавливается, у дрожжей это называется «тип спаривания». А если происходит нетождественная репарация этого изменения, то структура ДНК восстанавливается, но уже будет пара не А-Т, а пара G-C, то есть другой пол.
Эти работы мы проводили в филиале Института общей генетики и сейчас проводим. На этой модели мы сделали хорошую тест-систему для генетической токсикологии. Когда мы хотим узнать генетическую активность того или иного соединения или физического воздействия, мы видим не только мутационные изменения, но и повреждения, которые потом удаляются при помощи репарации. (Подробнее о том, как мутации изменяют тип спаривания у дрожжей и каким образом это позволяет создать тест-системы, можно прочитать здесь. — PCR.NEWS.)
Красные мутации
Наверное, безотчетно, но исследование структуры научного метода привело меня к проблеме гена. Это центральная проблема генетики 1960-х годов. Тогда в мире увлекались созданием систем «ген-фермент», они же мутационные системы. Люди выбирали какой-то ген, получали по нему огромное количество мутаций, изучали их проявление, взаимодействие, рекомбинацию, белки и ферменты, которые они кодируют, как они меняются.
У нас в этом преуспел Сос Исаакович Алиханян, по-моему, они изучали триптофан-синтетазный ген кишечной палочки. А мы сели на два гена дрожжей — ADE1 и ADE2, мутация которых приводит к появлению красных колоний. Когда меня американцы спрашивали: «А почему вы сели на эти гены?», я отвечал: «Так они красные мутации дают, мы же советские люди!»
Это было в 1967-1968 гг., когда я стажировался в Йельском университете, а также в Беркли в Калифорнии. Это отдельная история. Ни одна лаборатория, куда я просился, меня якобы не приняла. Как потом выяснилось, Боба Мортимера, ведущего генетика дрожжей, к которому я рвался, даже не поставили в известность, что к нему просится человек из СССР. В конце концов я к нему попал и около месяца стажировался.
Остаться в Америке возможность, конечно, была. Но не было особого желания. Этот город — мой город, эта страна — моя страна. Несмотря ни на что. Подобного тому, что здесь творится, нигде больше нет. Ни в положительном, ни в отрицательном смысле. Но это все мое, ничего тут не сделать.
А что положительного, спросите вы? Русский характер — люди с часто непредсказуемыми поступками, а в науке это очень важно. Портрет Пушкина висит в моем рабочем кабинете в воспитательных целях, чтобы мой внук понял, что такое русская культура. Это же русская физиономия. Да-да, Пушкин — русский.
BY ИОГен РАН
Share with your friend now:
tgoop.com/iogenras/661