tgoop.com/ketro/828
Last Update:
Чисто для будущих исследователей должна записать, что в Моём Творчестве нынешнего периода центральное место занимает белый акрил. Что бы я ни изображала и чем бы ни красила, в финале беру большую банку белил и замазываю нахрен всё, что мне не нравится. То есть многое — города, человеков, но для начала зелень, — а потом ещё расставляю акценты. И потому на картинках у меня вечно то снег, то белые перья, то отблески на воде, на стекле, на груше (больше пока ничего не рисовала… а нет, ещё рисовала конфетку «цитрон», но сожрала её в процессе и теперь на картинке только фантик). Получается, вы знаете, экспрессивно.
Но это я слишком издалека зашла, вообще хотела о другом. Что долго — очень долго — я жила в виду моей мамы. В детстве приходила в отчаяние, сравнивая свой бэби-фейс с её холодной аристократической красотой: у неё прозрачные зелёные глаза, а у меня неинтересные карие, у неё безупречный греческий нос, а у меня пимпочка, у неё идеально вырезанный рот, а у меня просто губёшки; на фотографиях вечно втягивала щёки и делала максимально роковое лицо. Потом, в подростковый период, когда мама внезапно стала злой, глупой и морально устаревшей, я страшно радовалась, что в этом на неё не похожа. Всю юность очень следила, чтобы не иметь с ней ничего общего ни в манерах, ни в мыслях, ни в образе жизни. Повзрослев случайно обнаружила сходство и ужаснулась: те же манипулятивные приёмы, игривая жестокость к тем, кто от тебя эмоционально зависит, желание владеть людьми без остатка.
Дальнейший текст, наверное, пригодится тем, кому актуальна сноска <вы находитесь здесь> — этот период длился у меня десятилетиями, и я подозреваю, что в нём застревают многие. Сначала просто злятся на ужасного родителя и живут вопреки, потом изводят следы его воспитания и рыдают в салфетки у психолога. А наступает ли какое-нибудь «после»? Какое-нибудь благостное понимание, что твои сильные черты растут от того же корня, что и недостатки? У кого как конечно, но я споткнулась именно о корень, как неизбежно случается, когда бежишь по пересечённой местности — по полю, по оврагам, по лесу, и вот наконец цепляешься ногой и падаешь носом в сырую прель. Корень, из которого растёшь, не выбросить, не пропить, не проебать и не вырубить, разве что вместе с собой. Это какая-то очень простая мысль, которая тяжело даётся тем, у кого были действительно плохие родители. Не как у меня — ведь в подростковый период сходила с ума именно я, а мама всего лишь с этим не справилась, — а по-настоящему, всякие психопаты и алкаши. Те, кто заслуживают ненависти. Кого следовало бы стереть из своей жизни, да и вообще из этого мира. А вместо этого ты должен пинцетом отделять своё здоровое от его больного, признавать, что в твоей крови кроме прочего гуляет и такое тоже. Лечить, обуздывать, использовать — в себе.
Кто как, впрочем, я вот крашу и знаю, что там, под белилами, намешано всякое, иногда оно выступает красивой тенью, а если нет, то положу ещё слой. Но самое забавное в Моём Творчестве, что какое бы говно я ни рисовала, в конце оно мне нравится. Во-первых, я не перестаю красить, пока не понравится, а во-вторых, я умею полюбить свою картинку за что придётся, чисто как колобка из анекдота. Большой талант и, возможно, от мамы.
Когда-нибудь я научусь рисовать относительно прилично, а пока будет много перьев, бликов и, конечно, снега, медленного долгого снега, которого мне страшно не хватало бесконечным израильским летом, а потом вдруг выдался декабрь, и мне хватило.
BY Контролируемое бесстыдство
Share with your friend now:
tgoop.com/ketro/828