Кремлёвский безБашенник

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Телеграм-канал Наивная Политология

Система и реакция в постперсоналистский период

Уважаемые коллеги "ВЧК-ОГПУ" выложили презентацию Центра российских исследований (CRS) Анатолия Чубайса. С точки зрения реального потенциала, это более интересный материал, чем всё созданное и вертикалью, и "хорошими русскими" за последние два года, и самое интересное - конкретная дата начала постперсоналистского периода - 2025 год.

Однако, и в материале есть ряд недостатков, главный из которых - язык, напоминающий об участии методологов не только на стороне Кремля и делающий ряд тезисов непонятными для современного политолога, занятого гаданием по полёту и помёту птиц, а также разделение цивилизаций на "восточные" и "западные". Петровская централизация - это калька с европейского абсолютизма как терминальной стадии феодализма - т.е. западной формы деспотии, продержавшейся вплоть до ХХ века в экономически отсталых регионах Восточной Европы за счёт доминирования аграрного сектора над индустриальным, в сравнении с более развитой Западной Европой.

Современная либеральная демократия - уникальная мутация общественных отношений, подобно голубым глазам или способности усваивать лактозу во взрослом возрасте, способная закрепиться лишь в определенных условиях, в данном случае - перехода к индустриальной экономике, однако уже постиндустриальный мир вновь стремится откатить этот отход от традиции, сокращая долю среднего класса даже в развитых странах и формируя дуализм богатых и бедных за счёт внедрения в общество потребления механизмов массового кредитования, разгоняющих инфляцию, и расширения распределительной функции государства. Системы слежки за населением, идеология, механизмы цифрового управления, включая соцсети, ограничение права на самозащиту, вытеснение программной политики популизмом, ущемление гражданских прав от свободы слова SJW-активистами до права на аборт архаистами, вмешательство государства в экономику - все эти особенности современного мира не имеют деления на "Восток" и "Запад", а являются следствием укрепления номенклатурного класса, реакционного в отношении рыночной экономики. В современную Россию идеи деспотии вернулись не с Востока, а из политики Буша-младшего, лишь после прихода к власти Си Цзиньпина начав включать в себя азиатские черты.

Отсюда следует стратегический вопрос осмысления рисков для системы при уходе от сверхцентрализации и госкапитализма с точки зрения коррупции, ведь даже самое коррумпированное государство с рыночной экономикой не сравнится по масштабам явления с самым строгим государством с распределительной экономикой, поскольку лишь административно-командная система подразумевает управленческую модель, держащуюся на "кормлении" чиновников за счёт распределения бюджетных средств и силовом преследовании за ту же самую деятельность персон, попавших в немилость. Так проявляется разница между коррупцией как услугой в рыночной экономике и обязанностью в распределительной, где пирамидальная иерархия исключает возможность существования "незамаранных" участников, ведь подобные акторы неподконтрольны.

За годы централизации государства и экономики коррупция смогла заменить другие инструменты управления, сформировав ощущение безальтернативности, поэтому любой переход к либеральному капитализму будет встречать реакцию. Следовательно, переход к рыночной экономике должен проходить плавно, с сокращением заложенной доли коррупции с условного "каждого третьего рубля, поступающего в бюджет" вначале до 20%, затем до 15% и так далее. В переходный период важно сохранять элементы госкапитализма, окончательный отказ от которого через новую приватизацию должен происходить уже после снижения коррупции до "венгерско-украинских" уровней, формирования государственности, включая нормативность права и категорию stato, установления безусловной частной собственности, трансформации силовых структур в правоохранительные. В противном случае "шоковая терапия" в традициях реформ 1990-х может повлечь повторение истории "Веймарской России".

www.tgoop.com/kremlebezBashennik/36821

9.1K viewsFeb 13, 2024 at 06:59

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Телеграм-канал Наивная Политология

Система и реакция в постперсоналистский период

Уважаемые коллеги "ВЧК-ОГПУ" выложили презентацию Центра российских исследований (CRS) Анатолия Чубайса. С точки зрения реального потенциала, это более интересный материал, чем всё созданное и вертикалью, и "хорошими русскими" за последние два года, и самое интересное - конкретная дата начала постперсоналистского периода - 2025 год.

Однако, и в материале есть ряд недостатков, главный из которых - язык, напоминающий об участии методологов не только на стороне Кремля и делающий ряд тезисов непонятными для современного политолога, занятого гаданием по полёту и помёту птиц, а также разделение цивилизаций на "восточные" и "западные". Петровская централизация - это калька с европейского абсолютизма как терминальной стадии феодализма - т.е. западной формы деспотии, продержавшейся вплоть до ХХ века в экономически отсталых регионах Восточной Европы за счёт доминирования аграрного сектора над индустриальным, в сравнении с более развитой Западной Европой.

Современная либеральная демократия - уникальная мутация общественных отношений, подобно голубым глазам или способности усваивать лактозу во взрослом возрасте, способная закрепиться лишь в определенных условиях, в данном случае - перехода к индустриальной экономике, однако уже постиндустриальный мир вновь стремится откатить этот отход от традиции, сокращая долю среднего класса даже в развитых странах и формируя дуализм богатых и бедных за счёт внедрения в общество потребления механизмов массового кредитования, разгоняющих инфляцию, и расширения распределительной функции государства. Системы слежки за населением, идеология, механизмы цифрового управления, включая соцсети, ограничение права на самозащиту, вытеснение программной политики популизмом, ущемление гражданских прав от свободы слова SJW-активистами до права на аборт архаистами, вмешательство государства в экономику - все эти особенности современного мира не имеют деления на "Восток" и "Запад", а являются следствием укрепления номенклатурного класса, реакционного в отношении рыночной экономики. В современную Россию идеи деспотии вернулись не с Востока, а из политики Буша-младшего, лишь после прихода к власти Си Цзиньпина начав включать в себя азиатские черты.

Отсюда следует стратегический вопрос осмысления рисков для системы при уходе от сверхцентрализации и госкапитализма с точки зрения коррупции, ведь даже самое коррумпированное государство с рыночной экономикой не сравнится по масштабам явления с самым строгим государством с распределительной экономикой, поскольку лишь административно-командная система подразумевает управленческую модель, держащуюся на "кормлении" чиновников за счёт распределения бюджетных средств и силовом преследовании за ту же самую деятельность персон, попавших в немилость. Так проявляется разница между коррупцией как услугой в рыночной экономике и обязанностью в распределительной, где пирамидальная иерархия исключает возможность существования "незамаранных" участников, ведь подобные акторы неподконтрольны.

За годы централизации государства и экономики коррупция смогла заменить другие инструменты управления, сформировав ощущение безальтернативности, поэтому любой переход к либеральному капитализму будет встречать реакцию. Следовательно, переход к рыночной экономике должен проходить плавно, с сокращением заложенной доли коррупции с условного "каждого третьего рубля, поступающего в бюджет" вначале до 20%, затем до 15% и так далее. В переходный период важно сохранять элементы госкапитализма, окончательный отказ от которого через новую приватизацию должен происходить уже после снижения коррупции до "венгерско-украинских" уровней, формирования государственности, включая нормативность права и категорию stato, установления безусловной частной собственности, трансформации силовых структур в правоохранительные. В противном случае "шоковая терапия" в традициях реформ 1990-х может повлечь повторение истории "Веймарской России".

BY Кремлёвский безБашенник