воспоминания математиков

Арнольд, конечно, был знаком в группе не только со мной, но мы как-то оказались за одной партой, в ряду у окна, по-моему, второй сзади или последней. Вскоре Арнольд стал для меня Димкой, что, впрочем, не уменьшило ореола вокруг него в моих глазах. Однако этот ореол не давил на меня, не мешал мне в общении с ним, хотя Димка и не скрывал своих математических достоинств. Открытость Арнольда, его весёлость, эмоциональная искренность привлекали к нему и делали отношения лёгкими в хорошем смысле слова. Иногда я узнавал от Димки неожиданные для меня вещи, не имеющие прямого отношения к математике. Так, зашла между нами речь об утренней зарядке и о том, что делать её надо, но трудно, так как лекции и занятия начинаются так рано, а ещё надо около часа добираться до университета. На это Димка заметил, что у него есть особенные трудности в этом отношении, так как его утренняя зарядка включает несколько (кажется, пять) обязательных компонент. Не помню порядка, в котором они были названы Арнольдом, но они включали следующее: прослушивание музыкального произведения, чтение стихотворения, чтение отрывка из философского произведения, собственно физическая зарядка и душ с растиранием. Я был сильно впечатлён этим сообщением. Мне такое и в голову не приходило и было не под силу. Вскоре, всё ещё под впечатлением от этого разговора, я подарил Арнольду небольшую книжку высказываний Марка Аврелия, дореволюционное издание, подаренное мне Марией Александровной Скрябиной. Я тогда недавно её прочёл, она произвела на меня большое впечатление, и мне захотелось разделить это впечатление с Димкой. Он поблагодарил, взял книгу, но о своих впечатлениях от Аврелия не рассказывал.


воспоминания А.В. Архангельского о В.И. Арнольде (из статьи "Вспоминая об Арнольде (Мои студенческие годы в МГУ, книга "Мы — математики с Ленинских гор")

www.tgoop.com/mathmemories/177

4.7K viewsOct 25 at 15:10

Арнольд, конечно, был знаком в группе не только со мной, но мы как-то оказались за одной партой, в ряду у окна, по-моему, второй сзади или последней. Вскоре Арнольд стал для меня Димкой, что, впрочем, не уменьшило ореола вокруг него в моих глазах. Однако этот ореол не давил на меня, не мешал мне в общении с ним, хотя Димка и не скрывал своих математических достоинств. Открытость Арнольда, его весёлость, эмоциональная искренность привлекали к нему и делали отношения лёгкими в хорошем смысле слова. Иногда я узнавал от Димки неожиданные для меня вещи, не имеющие прямого отношения к математике. Так, зашла между нами речь об утренней зарядке и о том, что делать её надо, но трудно, так как лекции и занятия начинаются так рано, а ещё надо около часа добираться до университета. На это Димка заметил, что у него есть особенные трудности в этом отношении, так как его утренняя зарядка включает несколько (кажется, пять) обязательных компонент. Не помню порядка, в котором они были названы Арнольдом, но они включали следующее: прослушивание музыкального произведения, чтение стихотворения, чтение отрывка из философского произведения, собственно физическая зарядка и душ с растиранием. Я был сильно впечатлён этим сообщением. Мне такое и в голову не приходило и было не под силу. Вскоре, всё ещё под впечатлением от этого разговора, я подарил Арнольду небольшую книжку высказываний Марка Аврелия, дореволюционное издание, подаренное мне Марией Александровной Скрябиной. Я тогда недавно её прочёл, она произвела на меня большое впечатление, и мне захотелось разделить это впечатление с Димкой. Он поблагодарил, взял книгу, но о своих впечатлениях от Аврелия не рассказывал.


воспоминания А.В. Архангельского о В.И. Арнольде (из статьи "Вспоминая об Арнольде (Мои студенческие годы в МГУ, книга "Мы — математики с Ленинских гор")

BY воспоминания математиков