Шкловскому в издательстве не выплачивали гонорар. Отбалтывались, тянули время. Шкловскому это надоело. Услышав очередное «денег нет», он молча скатал ковер, лежавший на полу в кабинете директора, взвалил его (ковер) на плечо и вышел. Обалдевший глава издательства тут же распорядился выдать Шкловскому гонорар.

Вполне себе стратегия.

Иван Сотников и Тимур Новиков смотрят в будущее сквозь Ноль-обьект. ДК Кирова, осень 1982 года.
Детали здесь.

Два мальчика, два тихих
обормотика,
ни свитера,
ни плащика,
ни зонтика,
под дождичком
на досточке
 качаются,
а песенки у них уже
кончаются.
Что завтра? Понедельник
или пятница?
Им кажется, что долго
детство тянется.
Поднимется один,
другой опустится.
К плечу прибилась
бабочка–капустница.
Качаются весь день с утра
и до ночи.
Ни горя,
ни любви,
ни мелкой сволочи.
Все в будущем,
за морем одуванчиков.
Мне кажется, что я – один
из мальчиков.
 
Александр Кушнер, 1962.

Моя книжка появилась на «Озоне». Это хорошо.

В петербургских «Подписных» и «Все свободны» она также есть.
Что касается Москвы, «Чудаков» продавали в «Фаланстере» и в книжной лавке Еврейского музея.
Осталось ли у них что-то, не знаю.
В любом случае теперь есть «Озон».

Былое не выкинуть.
Как бы опрятно
ни выглядели пустые
полки,
оно с помойки ползёт
обратно
все эти платья, брюки,
футболки.
 
Они опять заполняют
память,
они приказывают
оглянуться.
Так и хочется их напялить,
и к сердцу прижать,
и назад вернуться.
 
О продранные мои одёжки
как в ваших дырках
судьба свистела
Где, расскажи мне,
ещё найдёшь ты
то, что и вправду так
близко к телу?
 
Эти свидетели давних
бедствий,
пота, крови… О как вы
прытки!
Старость – это
предательство детства.
По углам расползаются
даже нитки.

Михаил Яснов.