Пермские ворота. Николай Полисский о разрушении своих объектов и будущих проектах:
Последние дни в социальных сетях распространились ужасные кадры с разрушением Пермских ворот Николая Полисского. Мы решили обратиться с интересующими нас вопросами к первоисточникам и поговорили с Николаем Полисским и Наилей Аллахвердиевой о случившемся и его последствиях:
– Как вы узнали о том, что ваши объекты разрушают?
— Про снос Пермских ворот я уже знал какое-то время — Наиля говорила, что собираются там что-то строить. Я не знал когда это точно произойдет, но в принципе был готов. Более того меня просили уже придумать нечто новое. Когда удастся реализовать не ясно, но я надеюсь что-то будет. Пока очевидно одно — власть не знает, как с такими вещами обращаться. В Москве, например, ворота стояли черные, их не могли помыть. Это не бронзовые Ленин или Пушкин, которых уже научились оттирать от голубиного помета. Современная культурная жизнь должна быть более заметной и более активной, но это, к сожалению, не скорый процесс.
— Вы сказали, что к вам обращались с запросами, чтобы придумать что-то новое, но насколько действительно этот диалог ведётся?
— Такой диалог есть. Сейчас, например, ведутся переговоры, когда мне поехать в Нижний Новгород для проекта. Инициаторы не из власти, но они есть и готовы такие обсуждения создавать. Например, Шалва Бреус, у которого там завод.
Я верю, что в Никола-Ленивце мы держим свечу и не даем ей погаснуть, чтобы молодые художники приезжали и видели, что они могут делать, а чиновники приезжали и начинали хотеть себе что-то из увиденного. Мы живем в огромной стране, где необходимо воспитывать больше авторов, с чьими проектами мы сможем выходить в мир. Нужно воспитывать поколение вне малогабаритных квартир, а на бескрайней природе, которую бы они чувствовали и понимали.
Раньше я охватывал огромные физические пространства – просто хотел и ставил объекты. А сейчас, конечно, требуется связь с хозяевами земли. Один я с таким освоением справиться не смогу, нужно больше заинтересованных для преображения нашей не сильно ухоженной территории.
— Вы начали рассказывать про малогабаритные квартиры и бескрайние пространства. А нет ли у вас такого места, где бы вы хотели что-то создать?
Всегда стараюсь мечтать о чем-то реальном. Я много где успел поставить свои объекты — и во Франции, и в Японии, где я, кстати, недавно был для обсуждения нового проекта. Вниманием я сам не обижен, обычно мне что-то предлагается и я исхожу из места.
У меня есть предложения, но я один со всем не справлюсь. Я всегда привожу дурацкий пример про черепашек — в какой террариум их посадить, такого размера они и вырастят. Так и с нашими художниками, им надо дать простора. Обществу выгодно их воспитать, чтобы сами люди могли свободно видеть объекты в открытых пространствах. У нас в Никола-Ленивце сейчас теплое время — вокруг большое количество людей, которые ходят, смотрят, щупают. Но мы одни, а надо больше.
— Где вам органичнее работать — в городской среде или на природе?
Наверное, все-таки на природе. У меня был опыт удачной работы в Тайване на металлургическом предприятии, а в Новосибирске аналогичная история не получилась. В обоих случаях была своя среда, созданная человеком, куда я пытался с разной степенью успеха вписаться. Если я делаю что-то в городе, то, конечно, учитываю большее количество обстоятельств.
Я работал и в галереях — там еще больше ограничений по весу и по размеру. Осенью с Ольгой Свибловой готовим выставку — это тоже отдельная лаборатория. Всегда важно соединиться с местом и где-то это получается лучше, а где-то хуже.
– В одном из своих старых интервью вы говорили: «Место моих произведений – в памяти». Что для вас означает не естественное разрушение объектов, а насильственное?
— Кому-то суждено быть создателем, кому-то свойственно разрушать. Мне ломать что-либо сложно, особенно свое. Однажды мы сжигали объект и я понял, что просто не смогу это сделать своими руками, тогда я попросил одного парня из нашей команды побыть Геростратом, и он с радостью взялся. Каждому своя задача.
Пермские ворота. Николай Полисский о разрушении своих объектов и будущих проектах:
Последние дни в социальных сетях распространились ужасные кадры с разрушением Пермских ворот Николая Полисского. Мы решили обратиться с интересующими нас вопросами к первоисточникам и поговорили с Николаем Полисским и Наилей Аллахвердиевой о случившемся и его последствиях:
– Как вы узнали о том, что ваши объекты разрушают?
— Про снос Пермских ворот я уже знал какое-то время — Наиля говорила, что собираются там что-то строить. Я не знал когда это точно произойдет, но в принципе был готов. Более того меня просили уже придумать нечто новое. Когда удастся реализовать не ясно, но я надеюсь что-то будет. Пока очевидно одно — власть не знает, как с такими вещами обращаться. В Москве, например, ворота стояли черные, их не могли помыть. Это не бронзовые Ленин или Пушкин, которых уже научились оттирать от голубиного помета. Современная культурная жизнь должна быть более заметной и более активной, но это, к сожалению, не скорый процесс.
— Вы сказали, что к вам обращались с запросами, чтобы придумать что-то новое, но насколько действительно этот диалог ведётся?
— Такой диалог есть. Сейчас, например, ведутся переговоры, когда мне поехать в Нижний Новгород для проекта. Инициаторы не из власти, но они есть и готовы такие обсуждения создавать. Например, Шалва Бреус, у которого там завод.
Я верю, что в Никола-Ленивце мы держим свечу и не даем ей погаснуть, чтобы молодые художники приезжали и видели, что они могут делать, а чиновники приезжали и начинали хотеть себе что-то из увиденного. Мы живем в огромной стране, где необходимо воспитывать больше авторов, с чьими проектами мы сможем выходить в мир. Нужно воспитывать поколение вне малогабаритных квартир, а на бескрайней природе, которую бы они чувствовали и понимали.
Раньше я охватывал огромные физические пространства – просто хотел и ставил объекты. А сейчас, конечно, требуется связь с хозяевами земли. Один я с таким освоением справиться не смогу, нужно больше заинтересованных для преображения нашей не сильно ухоженной территории.
— Вы начали рассказывать про малогабаритные квартиры и бескрайние пространства. А нет ли у вас такого места, где бы вы хотели что-то создать?
Всегда стараюсь мечтать о чем-то реальном. Я много где успел поставить свои объекты — и во Франции, и в Японии, где я, кстати, недавно был для обсуждения нового проекта. Вниманием я сам не обижен, обычно мне что-то предлагается и я исхожу из места.
У меня есть предложения, но я один со всем не справлюсь. Я всегда привожу дурацкий пример про черепашек — в какой террариум их посадить, такого размера они и вырастят. Так и с нашими художниками, им надо дать простора. Обществу выгодно их воспитать, чтобы сами люди могли свободно видеть объекты в открытых пространствах. У нас в Никола-Ленивце сейчас теплое время — вокруг большое количество людей, которые ходят, смотрят, щупают. Но мы одни, а надо больше.
— Где вам органичнее работать — в городской среде или на природе?
Наверное, все-таки на природе. У меня был опыт удачной работы в Тайване на металлургическом предприятии, а в Новосибирске аналогичная история не получилась. В обоих случаях была своя среда, созданная человеком, куда я пытался с разной степенью успеха вписаться. Если я делаю что-то в городе, то, конечно, учитываю большее количество обстоятельств.
Я работал и в галереях — там еще больше ограничений по весу и по размеру. Осенью с Ольгой Свибловой готовим выставку — это тоже отдельная лаборатория. Всегда важно соединиться с местом и где-то это получается лучше, а где-то хуже.
– В одном из своих старых интервью вы говорили: «Место моих произведений – в памяти». Что для вас означает не естественное разрушение объектов, а насильственное?
— Кому-то суждено быть создателем, кому-то свойственно разрушать. Мне ломать что-либо сложно, особенно свое. Однажды мы сжигали объект и я понял, что просто не смогу это сделать своими руками, тогда я попросил одного парня из нашей команды побыть Геростратом, и он с радостью взялся. Каждому своя задача.
Among the requests, the Brazilian electoral Court wanted to know if they could obtain data on the origins of malicious content posted on the platform. According to the TSE, this would enable the authorities to track false content and identify the user responsible for publishing it in the first place. Co-founder of NFT renting protocol Rentable World emiliano.eth shared the group Tuesday morning on Twitter, calling out the "degenerate" community, or crypto obsessives that engage in high-risk trading. The public channel had more than 109,000 subscribers, Judge Hui said. Ng had the power to remove or amend the messages in the channel, but he “allowed them to exist.” ZDNET RECOMMENDS How to create a business channel on Telegram? (Tutorial)
from us
