В Сан-Франциско уже трое суток льют дожди. Поэтому на белую плотную рубашку я надел непромокаему куртку и поехал в Стенфордскую школу бизнеса, чтобы встретиться с другом. Он окончил ее год назад и сейчас устроился работать в AI-стартап. А мне захотелось немного подключиться к его опыту, чтобы лучше почувствовать куда идти дальше. Я ищу и в этом поиске пребываю в полете, когда оторвался от одного месте и еще не приземлился на другое. Как и многие из нас.

Летом ощущал грустную безвыходность и думал что возможно deep mind cебя исчерпал и так и не случился. Встретившись по-честному с собой, понял, что надо течь с водой, а не грести против течения и все переизобрел. Ноябрь в итоге стал таким, что не успеваю писать в канал, хотя это для меня важно. Запустили первый за 3 года открытый процесс Resonance, который сейчас набирает темп и запуск которого прошел очень успешно — не просто достаточно быстро закрыли регистрации, но и почти набрали уже следующую группу [думаю на март, вейтинг лист здесь]. Корпоративную работу оставили только по запросу и этим сняли с себя крайне деструктивный и энергозатратный процесс продаж и фрустрации в них. Теперь продаем только тем, кто понимает ценность и пришел купить! Проектов достаточно, но они меня не стрессуют. И в итоге высвободился ресурс для чего-то реально душевного — провели в Долине первую группу psychedelic wellness c трогательным и максимально глубоким процессом, направленным на исцеление контакта с самими собой и другими. Отпускание помогло закрутить и завертеть приятную новизну, которая раньше не помещалась в схемы о проекте и себе. Зато теперь хочется думать шире — поискать ответ на вопрос как можно дать поддержку, возникающую в наших процессах, не десяткам, а тысячам людей.

Уже смеркалось, поэтому я без проблем нашел место на парковке школы рядом с машиной какого-нибудь Хубермана от менеджмента. Очередная туча попала в аварию на подходе к Долине, так что мы смогли не только попить кофе без кофеина с видом на разбегающихся студентов. Но и погулять по территории, пока аудитории как светлячки то тут, то там постепенно потухали.

Снова, как и множество раз в жизни чувствую, что вокруг масса возможностей, если сохранять открытость и искать способы соединить точки каким-то новым способом. И у меня начинает зудеть, руки желают тереться друг об друга и делать дела, расширяя в первую очередь горизонты.

Утром на том самом Resonance обсуждали Теорию U, которая учит лидировать свою жизнь через свежий взгляд на нее. Учит отбрасывать устаревшие представления, и за счет этого предчувствовать куда течет большая река жизни. В которой каждый из нас капелька воды, направляемая и направляющая этот общий поток. В Теорию U по умолчанию зашит этот полет смелого шага, поиска и незнания, который мы всеми силами из-за болезненного дискомфорта желаем избежать. Но который составляет саму суть жизни, если уж решаем прожить ее, а не позаимствовать. Пути без полета — чужие, лишь предложенные нам как безопасная схема, в которой мы вряд ли столкнемся со свежестью, в тысячи раз превышающую свежесть от шторма на берегу калифорнийского океана. И в которой не встретим людей, радостно ждущих и нас на другом берегу.

Чувствую, что с годами, становится ценным сам этот полет. Сам поиск — хоть и ни разу не комфортный, но и мне уже не страшный. Научился им наслаждаться, с небольшим элементом мазохизма желая оттянуть неизбежное приземление. После которого придется прыгать снова.

В быстро возникшем интимном одиночестве и легком тумане мы вышли из-за угла здания и оказались в саду скульптора Родена, фамилия которого пишется одинаково с моей на английском языке — Rodin. Но моя все-таки русская. В человеческий рост его знаменитый Мыслитель сидел в неудобной позе и смотрел на то, как грешники заходят в ад. "Так вовсе и не мыслитель он, а смотрящий" — протянулась мысль из моей пост-советской юности, из родной страны, живущей по понятиям. Мне давно стало тесно как в этих понятиях, так и в таких же неудобных позах, где надо делать больно и ядерно сопротивляться ходу жизни вперед. Поищу другие.