Норин и компания. Книжки & Игрушки

Александр Поволоцкий, Маргарита Нерода, "Москва-Севастополь-Москва"

О Великой Отечественной художественной литературы море на любой вкус, от лейтенантской прозы до попаданцев. В последние годы попаданцы съели жанр почти целиком, но вот, не до конца. И да, нашему поколению есть, что добавить.

Общее ощущение - советский военный роман. Правда, со своими особенностями. Во-первых, основные герои - военные медики. По большей части - бывшие гражданские. От медсестер, прошедших краткие курсы через девушку-фельдшера, которая уже лечила много, но не такого же до врача, который с Первой мировой разные войны воюет со скальпелем в руках. По интонациям, характерам героев, лексике, прям да, хорошо, прям дух эпохи. Нормальный хороший русский язык, характерный для места и времени. Источники вдохновения некоторые очевидны сходу (кто сказал "Живые и мертвые"? Да, они), а вот некоторые - тут уже нюанс. Это советский военный роман с современным уровнем знания матчасти и возможностями доступа к литературе. Не только и даже не столько медицинской.

Поволоцкий - историк военной медицины, так что основная масса героев, ситуаций и поворотов взята буквально из реальной жизни, от документов до мемуаристики, включая мемуаристику после 1991 года, со всеми дополнениями, включая не шибко приятные. Все вместе это мощнейше поддает шекспиру в текст, когда ты понимаешь, что имеются в виду не абстрактные люди - их покалечили вот в тот день и вот там, это описывается, как реальные люди шьют и режут. Атмосфера в лучших местах очень плотная, и как положено книге про 41-й год, совершенно инфернальная. Этот вот липкий ужас, когда ты читаешь в сводках про "ожесточенные бои" в районе своего родного города, и пытаешься между строк вычитать, это реально бои, или город уже в оккупации, или его вообще нет? А я-то читатель, я знаю, что уже в оккупации. Вообще, тут игры с "четвертой стеной" часты, и они жесткие, под этой четвертой стеной полно дополнительных фугасов для тех, кто в контексте. И эта девушка возвращается к своим пациентам, а там своя история, и свежий раненый орет что-то вроде "Да где наша авиация, да чем она вообще занята", а его одергивают, не блажи, вон авиация - и показывают на молодого летчика, обгоревшего, на соседней койке.

Я выше написал про матчасть, так вот тут она хороша тем, что это не "ган-порно", как у некоторых авторов (гм, я даже не знаю, как это у медиков - "ланцет-порно"?), а она сюжетообразующая. Герой может залажать потому, что он с этой конкретной штукой дела не имел, и именно там, где может залажать новичок, гражданская медицина радикально отличается от военной, и эти отличия реально делят на живых и мертвых.

"М-С-М" - это роман немного старомодный, и на нем эта старомодность очень хорошо сидит, как костюм в стиле ретро. Это жестокая как война, и очень человечная история. Меня очень тронуло. Лицо войны - не знамя над развалинами, лицо войны - лазарет.

www.tgoop.com/norinknizhki/142

20.1K viewsЕвгений Норин, edited  Jan 22 at 07:16

Александр Поволоцкий, Маргарита Нерода, "Москва-Севастополь-Москва"

О Великой Отечественной художественной литературы море на любой вкус, от лейтенантской прозы до попаданцев. В последние годы попаданцы съели жанр почти целиком, но вот, не до конца. И да, нашему поколению есть, что добавить.

Общее ощущение - советский военный роман. Правда, со своими особенностями. Во-первых, основные герои - военные медики. По большей части - бывшие гражданские. От медсестер, прошедших краткие курсы через девушку-фельдшера, которая уже лечила много, но не такого же до врача, который с Первой мировой разные войны воюет со скальпелем в руках. По интонациям, характерам героев, лексике, прям да, хорошо, прям дух эпохи. Нормальный хороший русский язык, характерный для места и времени. Источники вдохновения некоторые очевидны сходу (кто сказал "Живые и мертвые"? Да, они), а вот некоторые - тут уже нюанс. Это советский военный роман с современным уровнем знания матчасти и возможностями доступа к литературе. Не только и даже не столько медицинской.

Поволоцкий - историк военной медицины, так что основная масса героев, ситуаций и поворотов взята буквально из реальной жизни, от документов до мемуаристики, включая мемуаристику после 1991 года, со всеми дополнениями, включая не шибко приятные. Все вместе это мощнейше поддает шекспиру в текст, когда ты понимаешь, что имеются в виду не абстрактные люди - их покалечили вот в тот день и вот там, это описывается, как реальные люди шьют и режут. Атмосфера в лучших местах очень плотная, и как положено книге про 41-й год, совершенно инфернальная. Этот вот липкий ужас, когда ты читаешь в сводках про "ожесточенные бои" в районе своего родного города, и пытаешься между строк вычитать, это реально бои, или город уже в оккупации, или его вообще нет? А я-то читатель, я знаю, что уже в оккупации. Вообще, тут игры с "четвертой стеной" часты, и они жесткие, под этой четвертой стеной полно дополнительных фугасов для тех, кто в контексте. И эта девушка возвращается к своим пациентам, а там своя история, и свежий раненый орет что-то вроде "Да где наша авиация, да чем она вообще занята", а его одергивают, не блажи, вон авиация - и показывают на молодого летчика, обгоревшего, на соседней койке.

Я выше написал про матчасть, так вот тут она хороша тем, что это не "ган-порно", как у некоторых авторов (гм, я даже не знаю, как это у медиков - "ланцет-порно"?), а она сюжетообразующая. Герой может залажать потому, что он с этой конкретной штукой дела не имел, и именно там, где может залажать новичок, гражданская медицина радикально отличается от военной, и эти отличия реально делят на живых и мертвых.

"М-С-М" - это роман немного старомодный, и на нем эта старомодность очень хорошо сидит, как костюм в стиле ретро. Это жестокая как война, и очень человечная история. Меня очень тронуло. Лицо войны - не знамя над развалинами, лицо войны - лазарет.

BY Норин и компания. Книжки & Игрушки