🚴🏼Как Петров-Водкин на велосипеде поехал в Италию
Я к вам с очередными мемуарами, в этот раз знаменитого художника. Великолепный слог для крестьянского сына-самородка. Книга «Пространство Эвклида» написана в 1932 году и охватывает почти всю жизнь Кузьмы Сергеевича. Один из самых ярких ее эпизодов - путешествие на велосипеде, которое он совершил в момент творческого кризиса. В апреле 1901 года Петров-Водкин вместе с товарищем стартовал из Москвы по маршруту: «Варшава, Бреславль, Прага, Мюнхен и Генуя, — Генуя — это уже просто для финиша: Средиземное море — обрез — вода, а для моего спутника, который вызвался сопровождать меня, окунуться в волны этого моря было чуть ли не целью его путешествия».
Цена на велосипеды тогда была конская, поэтому художник в обмен на рекламу получил в одной немецкой фирме новейший велосипед. Его же товарищ поехал на допотопном механизме. Этот-то велик и стал причиной довольно скорого окончания совместного маршрута. Ребята добрались до Германии, там Петров-Водкин отдал велосипед другу, чтобы тот доехал бы до Средиземного моря, а сам остался в Германии изучать искусство.
Невероятно интересно описана сама дорога, встречи с разными крестьянами, которые пускали велосипедистов на постой, ночевка в цыганском таборе, переход границы с Германией (тогда у нас была с ними одна граница), и, конечно, реакция простых людей на путешественников на велосипеде. Ниже - пара цитат:
Географическая карта, ящик с красками, альбом, смена белья, чайник, тигровой окраски плед, вельдог в одном кармане и четырнадцать золотых пятирублевок в другом — был мой багаж. Рабочая шерстяная блуза, высокие сапоги и кепи — был мой костюм. Что касается костюма, конечно, он был не вполне удобен для дороги, но заводить новый не было средств, а что касается России, так если бы я разоделся по форме, то меня пейзане и лошади приветствовали бы еще горячее. За границей — другой разговор: мой бродяжий вид не был мне там на пользу, в особенности когда я разлучился с велосипедом, дававшим мне некоторый вид на жительство.
На Воробьевых горах пошел снег. Шоссе было жидкое и скользкое. Первое приключение было с куличом, сорвавшимся с багажника Володи.
Битые бутылки и стекла на въезде и выезде городов злостно блестят для моих шин. Мальчишки улюлюкают, пуляют камнями и кочками мне вслед…Иногда устраивались на меня шутливые облав…Раз только я был атакован всерьез пьяной ватагой вне села: нападавшие загородили собой весь проезд, и пьяные голоса ревели вполне угрожающе. Объезжать их было невозможно, — тут я с отчаянностью саданул среднего пейзана в живот колесом, повернул неожиданностью удара его живот в профиль, чудом не свалился сам и проскочил цепь. Запасов для бомбардировки, очевидно, при них не случилось, и только классическая брань на всероссийском жаргоне с предложениями поломать мне машину и ноги покрыла меня вдогонку.
Из диалога с сельской женщиной (!) – врачом:
— Далеко едете?
— Удираю из Москвы за границу.
— Политический? — встрепенулась девушка.
— Нет, просто авантюрист, снедаемый любопытством к жизни.
В общем, будет что вам почитать на каникулах.
Я к вам с очередными мемуарами, в этот раз знаменитого художника. Великолепный слог для крестьянского сына-самородка. Книга «Пространство Эвклида» написана в 1932 году и охватывает почти всю жизнь Кузьмы Сергеевича. Один из самых ярких ее эпизодов - путешествие на велосипеде, которое он совершил в момент творческого кризиса. В апреле 1901 года Петров-Водкин вместе с товарищем стартовал из Москвы по маршруту: «Варшава, Бреславль, Прага, Мюнхен и Генуя, — Генуя — это уже просто для финиша: Средиземное море — обрез — вода, а для моего спутника, который вызвался сопровождать меня, окунуться в волны этого моря было чуть ли не целью его путешествия».
Цена на велосипеды тогда была конская, поэтому художник в обмен на рекламу получил в одной немецкой фирме новейший велосипед. Его же товарищ поехал на допотопном механизме. Этот-то велик и стал причиной довольно скорого окончания совместного маршрута. Ребята добрались до Германии, там Петров-Водкин отдал велосипед другу, чтобы тот доехал бы до Средиземного моря, а сам остался в Германии изучать искусство.
Невероятно интересно описана сама дорога, встречи с разными крестьянами, которые пускали велосипедистов на постой, ночевка в цыганском таборе, переход границы с Германией (тогда у нас была с ними одна граница), и, конечно, реакция простых людей на путешественников на велосипеде. Ниже - пара цитат:
Географическая карта, ящик с красками, альбом, смена белья, чайник, тигровой окраски плед, вельдог в одном кармане и четырнадцать золотых пятирублевок в другом — был мой багаж. Рабочая шерстяная блуза, высокие сапоги и кепи — был мой костюм. Что касается костюма, конечно, он был не вполне удобен для дороги, но заводить новый не было средств, а что касается России, так если бы я разоделся по форме, то меня пейзане и лошади приветствовали бы еще горячее. За границей — другой разговор: мой бродяжий вид не был мне там на пользу, в особенности когда я разлучился с велосипедом, дававшим мне некоторый вид на жительство.
На Воробьевых горах пошел снег. Шоссе было жидкое и скользкое. Первое приключение было с куличом, сорвавшимся с багажника Володи.
Битые бутылки и стекла на въезде и выезде городов злостно блестят для моих шин. Мальчишки улюлюкают, пуляют камнями и кочками мне вслед…Иногда устраивались на меня шутливые облав…Раз только я был атакован всерьез пьяной ватагой вне села: нападавшие загородили собой весь проезд, и пьяные голоса ревели вполне угрожающе. Объезжать их было невозможно, — тут я с отчаянностью саданул среднего пейзана в живот колесом, повернул неожиданностью удара его живот в профиль, чудом не свалился сам и проскочил цепь. Запасов для бомбардировки, очевидно, при них не случилось, и только классическая брань на всероссийском жаргоне с предложениями поломать мне машину и ноги покрыла меня вдогонку.
Из диалога с сельской женщиной (!) – врачом:
— Далеко едете?
— Удираю из Москвы за границу.
— Политический? — встрепенулась девушка.
— Нет, просто авантюрист, снедаемый любопытством к жизни.
В общем, будет что вам почитать на каникулах.
tgoop.com/oldrussiawithmasha/5280
Create:
Last Update:
Last Update:
🚴🏼Как Петров-Водкин на велосипеде поехал в Италию
Я к вам с очередными мемуарами, в этот раз знаменитого художника. Великолепный слог для крестьянского сына-самородка. Книга «Пространство Эвклида» написана в 1932 году и охватывает почти всю жизнь Кузьмы Сергеевича. Один из самых ярких ее эпизодов - путешествие на велосипеде, которое он совершил в момент творческого кризиса. В апреле 1901 года Петров-Водкин вместе с товарищем стартовал из Москвы по маршруту: «Варшава, Бреславль, Прага, Мюнхен и Генуя, — Генуя — это уже просто для финиша: Средиземное море — обрез — вода, а для моего спутника, который вызвался сопровождать меня, окунуться в волны этого моря было чуть ли не целью его путешествия».
Цена на велосипеды тогда была конская, поэтому художник в обмен на рекламу получил в одной немецкой фирме новейший велосипед. Его же товарищ поехал на допотопном механизме. Этот-то велик и стал причиной довольно скорого окончания совместного маршрута. Ребята добрались до Германии, там Петров-Водкин отдал велосипед другу, чтобы тот доехал бы до Средиземного моря, а сам остался в Германии изучать искусство.
Невероятно интересно описана сама дорога, встречи с разными крестьянами, которые пускали велосипедистов на постой, ночевка в цыганском таборе, переход границы с Германией (тогда у нас была с ними одна граница), и, конечно, реакция простых людей на путешественников на велосипеде. Ниже - пара цитат:
Географическая карта, ящик с красками, альбом, смена белья, чайник, тигровой окраски плед, вельдог в одном кармане и четырнадцать золотых пятирублевок в другом — был мой багаж. Рабочая шерстяная блуза, высокие сапоги и кепи — был мой костюм. Что касается костюма, конечно, он был не вполне удобен для дороги, но заводить новый не было средств, а что касается России, так если бы я разоделся по форме, то меня пейзане и лошади приветствовали бы еще горячее. За границей — другой разговор: мой бродяжий вид не был мне там на пользу, в особенности когда я разлучился с велосипедом, дававшим мне некоторый вид на жительство.
На Воробьевых горах пошел снег. Шоссе было жидкое и скользкое. Первое приключение было с куличом, сорвавшимся с багажника Володи.
Битые бутылки и стекла на въезде и выезде городов злостно блестят для моих шин. Мальчишки улюлюкают, пуляют камнями и кочками мне вслед…Иногда устраивались на меня шутливые облав…Раз только я был атакован всерьез пьяной ватагой вне села: нападавшие загородили собой весь проезд, и пьяные голоса ревели вполне угрожающе. Объезжать их было невозможно, — тут я с отчаянностью саданул среднего пейзана в живот колесом, повернул неожиданностью удара его живот в профиль, чудом не свалился сам и проскочил цепь. Запасов для бомбардировки, очевидно, при них не случилось, и только классическая брань на всероссийском жаргоне с предложениями поломать мне машину и ноги покрыла меня вдогонку.
Из диалога с сельской женщиной (!) – врачом:
— Далеко едете?
— Удираю из Москвы за границу.
— Политический? — встрепенулась девушка.
— Нет, просто авантюрист, снедаемый любопытством к жизни.
В общем, будет что вам почитать на каникулах.
Я к вам с очередными мемуарами, в этот раз знаменитого художника. Великолепный слог для крестьянского сына-самородка. Книга «Пространство Эвклида» написана в 1932 году и охватывает почти всю жизнь Кузьмы Сергеевича. Один из самых ярких ее эпизодов - путешествие на велосипеде, которое он совершил в момент творческого кризиса. В апреле 1901 года Петров-Водкин вместе с товарищем стартовал из Москвы по маршруту: «Варшава, Бреславль, Прага, Мюнхен и Генуя, — Генуя — это уже просто для финиша: Средиземное море — обрез — вода, а для моего спутника, который вызвался сопровождать меня, окунуться в волны этого моря было чуть ли не целью его путешествия».
Цена на велосипеды тогда была конская, поэтому художник в обмен на рекламу получил в одной немецкой фирме новейший велосипед. Его же товарищ поехал на допотопном механизме. Этот-то велик и стал причиной довольно скорого окончания совместного маршрута. Ребята добрались до Германии, там Петров-Водкин отдал велосипед другу, чтобы тот доехал бы до Средиземного моря, а сам остался в Германии изучать искусство.
Невероятно интересно описана сама дорога, встречи с разными крестьянами, которые пускали велосипедистов на постой, ночевка в цыганском таборе, переход границы с Германией (тогда у нас была с ними одна граница), и, конечно, реакция простых людей на путешественников на велосипеде. Ниже - пара цитат:
Географическая карта, ящик с красками, альбом, смена белья, чайник, тигровой окраски плед, вельдог в одном кармане и четырнадцать золотых пятирублевок в другом — был мой багаж. Рабочая шерстяная блуза, высокие сапоги и кепи — был мой костюм. Что касается костюма, конечно, он был не вполне удобен для дороги, но заводить новый не было средств, а что касается России, так если бы я разоделся по форме, то меня пейзане и лошади приветствовали бы еще горячее. За границей — другой разговор: мой бродяжий вид не был мне там на пользу, в особенности когда я разлучился с велосипедом, дававшим мне некоторый вид на жительство.
На Воробьевых горах пошел снег. Шоссе было жидкое и скользкое. Первое приключение было с куличом, сорвавшимся с багажника Володи.
Битые бутылки и стекла на въезде и выезде городов злостно блестят для моих шин. Мальчишки улюлюкают, пуляют камнями и кочками мне вслед…Иногда устраивались на меня шутливые облав…Раз только я был атакован всерьез пьяной ватагой вне села: нападавшие загородили собой весь проезд, и пьяные голоса ревели вполне угрожающе. Объезжать их было невозможно, — тут я с отчаянностью саданул среднего пейзана в живот колесом, повернул неожиданностью удара его живот в профиль, чудом не свалился сам и проскочил цепь. Запасов для бомбардировки, очевидно, при них не случилось, и только классическая брань на всероссийском жаргоне с предложениями поломать мне машину и ноги покрыла меня вдогонку.
Из диалога с сельской женщиной (!) – врачом:
— Далеко едете?
— Удираю из Москвы за границу.
— Политический? — встрепенулась девушка.
— Нет, просто авантюрист, снедаемый любопытством к жизни.
В общем, будет что вам почитать на каникулах.
BY Old Russia With Masha
Share with your friend now:
tgoop.com/oldrussiawithmasha/5280