Молодой констебль Икабод Крейн приезжает из Нью-Йорка в дремлющий среди лесов городок. Который до недавнего времени оправдывал свое название, Сонная Лощина. Пока здесь не начали находить обезглавленных жертв. И вот, пытаясь не расплескать чай от нервной дрожи, Крейн узнает, что головы людям сносит неупокоенный мертвец.
В эксцентричном персонаже Икабода смешиваются наивная вера в торжество Разума, типичная для уже уходящей эпохи Просвещения, и одержимость прогрессом, свойственная XIX веку. При этом за внешней строгостью и ригидностью скрывается хрупкая, ранимая натура.
Икабод точно не бесстрашен. Он впечатлителен и трусоват, хотя и пытается храбриться. На его натуру намекает даже имя, очередной пример любви американских протестантов к редким ветхозаветным камео. Оно родом из Библии (1Цар. 4:21) и означает «без славы, где же слава?».
Имя героя, как и многие элементы сюжета, взяты из «Легенды о Сонной Лощине», на которой основан фильм. Оригинальный рассказ 1820 года принадлежит авторству Вашингтона Ирвинга, «отца американской литературы». Для американцев это вечная классика. Примерно то же, что и страшные сказки Гоголя для нас.
Однако сценарий фильма резко отходит от первоисточника. Причем «Сонная Лощина» не только превращает довольно добродушную историю в стильный готический хоррор, где с избытком хватает отрубленных голов.
На мой взгляд, важно, что перед нами история инициации Икабода. Становления его персонажа. Уже в первые минуты фильма это формулирует раскатистый голос судьи-бургомистра (Кристофер Ли), отправляющего молодого констебля в Сонную Лощину:
«Запомните — это вы, Икабод Крейн, теперь подвергаетесь испытанию».
За логику и рациональность Икабод судорожно цепляется при встрече со сверхъестественным, словно утопающий за соломинку. Но логика оказывается палкой о двух концах. Она и вводит героя в заблуждение, подталкивая к неправильным выводам. И, в то же время, в последний момент спасает Икабода от роковой ошибки благодаря его вниманию к деталям.
Противоположностью нервической вере в главенство разума становится спокойная уверенность любви. Та, что исходит от юной Катрины ван Тассел. Икабод чувствует в ней ту же близость к силам природы, которой обладала его мать. Его отец, безжалостный проповедник, осудил жену на смерть как ведьму. И, страшась колдовства Катрины, Икабод едва не повторяет трагедию своих родителей, пускай и в более мягком варианте. Однако ему удается преодолеть неверие ради любви.
Фильм намеренно переносит события из 1790 года (так в рассказе) в 1799 год. Так, чтобы, пройдя череду испытаний, Крейн вернулся в Нью-Йорк обновленным вместе с новым столетием.
Его сопровождает та, благодаря кому он и смог справиться с инициацией. Катрина также пережила серьезное испытание и переродилась. Не случайно она меняет привычную палитру нарядов на черно-белое платье. Что перекликается со строгой гаммой костюма Икабода.
В начале фильма мы видим мрачный ночной Нью-Йорк, а приезжают герои в светлый, приветливый город. Они как бы входят в новый, сияющий мир воплощенной американской мечты, мир надежды, цивилизации и прогресса.
Но не оставляет ощущение, что сердце режиссера на самом деле осталось там, где тонут в тумане силуэты домов с позеленевшей черепицей на крышах. А в запретной чаще видит темные сны древнее дерево.
Что вполне сочетается с описанием Сонной Лощины в рассказе Ирвинга:
Одно точно — место это до сих пор пребывает во власти некой колдовской силы, что налагает чары на умы достойных людей, заставляя их непрерывно грезить наяву. Верят они в чудеса всякого рода, подвержены трансу и видениям, часто видят странные знамения и слышат в воздухе музыку и голоса.*
*[перевод мой — Ф.М.]
В следующих постах я расскажу о расхождениях между «Сонной Лощиной» и рассказом Ирвинга. И немного об истории создания фильма, которая довольно увлекательна.
Panfilov FM
#макабр_фм #панфилов_обозревает #разбор_соннаялощина
В эксцентричном персонаже Икабода смешиваются наивная вера в торжество Разума, типичная для уже уходящей эпохи Просвещения, и одержимость прогрессом, свойственная XIX веку. При этом за внешней строгостью и ригидностью скрывается хрупкая, ранимая натура.
Икабод точно не бесстрашен. Он впечатлителен и трусоват, хотя и пытается храбриться. На его натуру намекает даже имя, очередной пример любви американских протестантов к редким ветхозаветным камео. Оно родом из Библии (1Цар. 4:21) и означает «без славы, где же слава?».
Имя героя, как и многие элементы сюжета, взяты из «Легенды о Сонной Лощине», на которой основан фильм. Оригинальный рассказ 1820 года принадлежит авторству Вашингтона Ирвинга, «отца американской литературы». Для американцев это вечная классика. Примерно то же, что и страшные сказки Гоголя для нас.
Однако сценарий фильма резко отходит от первоисточника. Причем «Сонная Лощина» не только превращает довольно добродушную историю в стильный готический хоррор, где с избытком хватает отрубленных голов.
На мой взгляд, важно, что перед нами история инициации Икабода. Становления его персонажа. Уже в первые минуты фильма это формулирует раскатистый голос судьи-бургомистра (Кристофер Ли), отправляющего молодого констебля в Сонную Лощину:
«Запомните — это вы, Икабод Крейн, теперь подвергаетесь испытанию».
За логику и рациональность Икабод судорожно цепляется при встрече со сверхъестественным, словно утопающий за соломинку. Но логика оказывается палкой о двух концах. Она и вводит героя в заблуждение, подталкивая к неправильным выводам. И, в то же время, в последний момент спасает Икабода от роковой ошибки благодаря его вниманию к деталям.
Противоположностью нервической вере в главенство разума становится спокойная уверенность любви. Та, что исходит от юной Катрины ван Тассел. Икабод чувствует в ней ту же близость к силам природы, которой обладала его мать. Его отец, безжалостный проповедник, осудил жену на смерть как ведьму. И, страшась колдовства Катрины, Икабод едва не повторяет трагедию своих родителей, пускай и в более мягком варианте. Однако ему удается преодолеть неверие ради любви.
Фильм намеренно переносит события из 1790 года (так в рассказе) в 1799 год. Так, чтобы, пройдя череду испытаний, Крейн вернулся в Нью-Йорк обновленным вместе с новым столетием.
Его сопровождает та, благодаря кому он и смог справиться с инициацией. Катрина также пережила серьезное испытание и переродилась. Не случайно она меняет привычную палитру нарядов на черно-белое платье. Что перекликается со строгой гаммой костюма Икабода.
В начале фильма мы видим мрачный ночной Нью-Йорк, а приезжают герои в светлый, приветливый город. Они как бы входят в новый, сияющий мир воплощенной американской мечты, мир надежды, цивилизации и прогресса.
Но не оставляет ощущение, что сердце режиссера на самом деле осталось там, где тонут в тумане силуэты домов с позеленевшей черепицей на крышах. А в запретной чаще видит темные сны древнее дерево.
Что вполне сочетается с описанием Сонной Лощины в рассказе Ирвинга:
Одно точно — место это до сих пор пребывает во власти некой колдовской силы, что налагает чары на умы достойных людей, заставляя их непрерывно грезить наяву. Верят они в чудеса всякого рода, подвержены трансу и видениям, часто видят странные знамения и слышат в воздухе музыку и голоса.*
*[перевод мой — Ф.М.]
В следующих постах я расскажу о расхождениях между «Сонной Лощиной» и рассказом Ирвинга. И немного об истории создания фильма, которая довольно увлекательна.
Panfilov FM
#макабр_фм #панфилов_обозревает #разбор_соннаялощина
tgoop.com/panfilovfm/1603
Create:
Last Update:
Last Update:
Молодой констебль Икабод Крейн приезжает из Нью-Йорка в дремлющий среди лесов городок. Который до недавнего времени оправдывал свое название, Сонная Лощина. Пока здесь не начали находить обезглавленных жертв. И вот, пытаясь не расплескать чай от нервной дрожи, Крейн узнает, что головы людям сносит неупокоенный мертвец.
В эксцентричном персонаже Икабода смешиваются наивная вера в торжество Разума, типичная для уже уходящей эпохи Просвещения, и одержимость прогрессом, свойственная XIX веку. При этом за внешней строгостью и ригидностью скрывается хрупкая, ранимая натура.
Икабод точно не бесстрашен. Он впечатлителен и трусоват, хотя и пытается храбриться. На его натуру намекает даже имя, очередной пример любви американских протестантов к редким ветхозаветным камео. Оно родом из Библии (1Цар. 4:21) и означает «без славы, где же слава?».
Имя героя, как и многие элементы сюжета, взяты из «Легенды о Сонной Лощине», на которой основан фильм. Оригинальный рассказ 1820 года принадлежит авторству Вашингтона Ирвинга, «отца американской литературы». Для американцев это вечная классика. Примерно то же, что и страшные сказки Гоголя для нас.
Однако сценарий фильма резко отходит от первоисточника. Причем «Сонная Лощина» не только превращает довольно добродушную историю в стильный готический хоррор, где с избытком хватает отрубленных голов.
На мой взгляд, важно, что перед нами история инициации Икабода. Становления его персонажа. Уже в первые минуты фильма это формулирует раскатистый голос судьи-бургомистра (Кристофер Ли), отправляющего молодого констебля в Сонную Лощину:
«Запомните — это вы, Икабод Крейн, теперь подвергаетесь испытанию».
За логику и рациональность Икабод судорожно цепляется при встрече со сверхъестественным, словно утопающий за соломинку. Но логика оказывается палкой о двух концах. Она и вводит героя в заблуждение, подталкивая к неправильным выводам. И, в то же время, в последний момент спасает Икабода от роковой ошибки благодаря его вниманию к деталям.
Противоположностью нервической вере в главенство разума становится спокойная уверенность любви. Та, что исходит от юной Катрины ван Тассел. Икабод чувствует в ней ту же близость к силам природы, которой обладала его мать. Его отец, безжалостный проповедник, осудил жену на смерть как ведьму. И, страшась колдовства Катрины, Икабод едва не повторяет трагедию своих родителей, пускай и в более мягком варианте. Однако ему удается преодолеть неверие ради любви.
Фильм намеренно переносит события из 1790 года (так в рассказе) в 1799 год. Так, чтобы, пройдя череду испытаний, Крейн вернулся в Нью-Йорк обновленным вместе с новым столетием.
Его сопровождает та, благодаря кому он и смог справиться с инициацией. Катрина также пережила серьезное испытание и переродилась. Не случайно она меняет привычную палитру нарядов на черно-белое платье. Что перекликается со строгой гаммой костюма Икабода.
В начале фильма мы видим мрачный ночной Нью-Йорк, а приезжают герои в светлый, приветливый город. Они как бы входят в новый, сияющий мир воплощенной американской мечты, мир надежды, цивилизации и прогресса.
Но не оставляет ощущение, что сердце режиссера на самом деле осталось там, где тонут в тумане силуэты домов с позеленевшей черепицей на крышах. А в запретной чаще видит темные сны древнее дерево.
Что вполне сочетается с описанием Сонной Лощины в рассказе Ирвинга:
Одно точно — место это до сих пор пребывает во власти некой колдовской силы, что налагает чары на умы достойных людей, заставляя их непрерывно грезить наяву. Верят они в чудеса всякого рода, подвержены трансу и видениям, часто видят странные знамения и слышат в воздухе музыку и голоса.*
*[перевод мой — Ф.М.]
В следующих постах я расскажу о расхождениях между «Сонной Лощиной» и рассказом Ирвинга. И немного об истории создания фильма, которая довольно увлекательна.
Panfilov FM
#макабр_фм #панфилов_обозревает #разбор_соннаялощина
В эксцентричном персонаже Икабода смешиваются наивная вера в торжество Разума, типичная для уже уходящей эпохи Просвещения, и одержимость прогрессом, свойственная XIX веку. При этом за внешней строгостью и ригидностью скрывается хрупкая, ранимая натура.
Икабод точно не бесстрашен. Он впечатлителен и трусоват, хотя и пытается храбриться. На его натуру намекает даже имя, очередной пример любви американских протестантов к редким ветхозаветным камео. Оно родом из Библии (1Цар. 4:21) и означает «без славы, где же слава?».
Имя героя, как и многие элементы сюжета, взяты из «Легенды о Сонной Лощине», на которой основан фильм. Оригинальный рассказ 1820 года принадлежит авторству Вашингтона Ирвинга, «отца американской литературы». Для американцев это вечная классика. Примерно то же, что и страшные сказки Гоголя для нас.
Однако сценарий фильма резко отходит от первоисточника. Причем «Сонная Лощина» не только превращает довольно добродушную историю в стильный готический хоррор, где с избытком хватает отрубленных голов.
На мой взгляд, важно, что перед нами история инициации Икабода. Становления его персонажа. Уже в первые минуты фильма это формулирует раскатистый голос судьи-бургомистра (Кристофер Ли), отправляющего молодого констебля в Сонную Лощину:
«Запомните — это вы, Икабод Крейн, теперь подвергаетесь испытанию».
За логику и рациональность Икабод судорожно цепляется при встрече со сверхъестественным, словно утопающий за соломинку. Но логика оказывается палкой о двух концах. Она и вводит героя в заблуждение, подталкивая к неправильным выводам. И, в то же время, в последний момент спасает Икабода от роковой ошибки благодаря его вниманию к деталям.
Противоположностью нервической вере в главенство разума становится спокойная уверенность любви. Та, что исходит от юной Катрины ван Тассел. Икабод чувствует в ней ту же близость к силам природы, которой обладала его мать. Его отец, безжалостный проповедник, осудил жену на смерть как ведьму. И, страшась колдовства Катрины, Икабод едва не повторяет трагедию своих родителей, пускай и в более мягком варианте. Однако ему удается преодолеть неверие ради любви.
Фильм намеренно переносит события из 1790 года (так в рассказе) в 1799 год. Так, чтобы, пройдя череду испытаний, Крейн вернулся в Нью-Йорк обновленным вместе с новым столетием.
Его сопровождает та, благодаря кому он и смог справиться с инициацией. Катрина также пережила серьезное испытание и переродилась. Не случайно она меняет привычную палитру нарядов на черно-белое платье. Что перекликается со строгой гаммой костюма Икабода.
В начале фильма мы видим мрачный ночной Нью-Йорк, а приезжают герои в светлый, приветливый город. Они как бы входят в новый, сияющий мир воплощенной американской мечты, мир надежды, цивилизации и прогресса.
Но не оставляет ощущение, что сердце режиссера на самом деле осталось там, где тонут в тумане силуэты домов с позеленевшей черепицей на крышах. А в запретной чаще видит темные сны древнее дерево.
Что вполне сочетается с описанием Сонной Лощины в рассказе Ирвинга:
Одно точно — место это до сих пор пребывает во власти некой колдовской силы, что налагает чары на умы достойных людей, заставляя их непрерывно грезить наяву. Верят они в чудеса всякого рода, подвержены трансу и видениям, часто видят странные знамения и слышат в воздухе музыку и голоса.*
*[перевод мой — Ф.М.]
В следующих постах я расскажу о расхождениях между «Сонной Лощиной» и рассказом Ирвинга. И немного об истории создания фильма, которая довольно увлекательна.
Panfilov FM
#макабр_фм #панфилов_обозревает #разбор_соннаялощина
BY Panfilov FM — Масскульт глазами историка
Share with your friend now:
tgoop.com/panfilovfm/1603