М-да, печально будет, если помрёт «Порядок слов» или переродится в какое-нибудь убожество. Шикарный книжный на набережной Фонтанки, неподалёку от «Свиного рыла».
Помню, на Марата раньше был кайфовый магазин букинистики, с фактурным старым евреем-приемщиком и не менее фактурными разговорами посетителей с ним и промежду себя.
Захожу как-то в эту самую подворотню, а там вместо еврея с книжками армяне в нарды играют практически в прямом смысле слова. Куда исчез еврей с книжками и вся толпа интеллигентных бомжей, они мне пояснить не смогли, а может я вопрос неправильно задал.
Проиграл, получается.
@paragnomen
Помню, на Марата раньше был кайфовый магазин букинистики, с фактурным старым евреем-приемщиком и не менее фактурными разговорами посетителей с ним и промежду себя.
Захожу как-то в эту самую подворотню, а там вместо еврея с книжками армяне в нарды играют практически в прямом смысле слова. Куда исчез еврей с книжками и вся толпа интеллигентных бомжей, они мне пояснить не смогли, а может я вопрос неправильно задал.
Проиграл, получается.
@paragnomen
Аттракцион невиданной щедрости на Парагномене в честь новогодних праздников! Уникальная возможность заскочить в последний вагон пригородного поезда «Москва-Петушки»!
Причём без каких-либо затрат, включая энергетические при вставании с дивана!
1. 40 секунд смотрим в глаза таинственного попутчика и решаем: немедленно выпить или все-таки чуть позже.
2. По истечении 40 секунд отводим взгляд и пытаемся понять, какую станцию только что проехали. С целью уточнения локации рекомендуется использовать текст одноимённой поэмы в прозе.
Осторожно: возможны бэды, например, появление мысли, что с этих пор вы никогда не придете в сознание.
Бэды дозозависимые: чем дольше смотрим в глаза таинственного попутчика, тем глубже погружение в атмосферу и страшнее бэд. Счастливого пути!
@paragnomen
Причём без каких-либо затрат, включая энергетические при вставании с дивана!
1. 40 секунд смотрим в глаза таинственного попутчика и решаем: немедленно выпить или все-таки чуть позже.
2. По истечении 40 секунд отводим взгляд и пытаемся понять, какую станцию только что проехали. С целью уточнения локации рекомендуется использовать текст одноимённой поэмы в прозе.
Осторожно: возможны бэды, например, появление мысли, что с этих пор вы никогда не придете в сознание.
Бэды дозозависимые: чем дольше смотрим в глаза таинственного попутчика, тем глубже погружение в атмосферу и страшнее бэд. Счастливого пути!
@paragnomen
Итак, творчество Ерофеева неотделимо от его жизни и всесильно, потому что верно. А повседневную жизнь отдельного гражданина, пусть и не вставшего на воинский учёт, логично рассматривать без отрыва от повседневной жизни страны, на территории которой он харчевался.
Что же происходило тогда за окном? Сталинизм Хрущев низложил, а воскресить коммунистический задор 20-х не вышло. За ветшающими советскими идеями образовалась пыльная пустота, в которой над ними похихикивали пока невидимые, но всё более громкие голоса. Озвучивать личное мнение стало безопаснее, стабильность государства была ещё устойчива, а полки в магазинах пока что полны.
Надвигающийся застой ознаменовал становление эпохи поисков надобыденности, реализуемых прежде всего в форме ухода и продлившихся вплоть до распада СССР. Как водится, в искания духовныя пустилась прежде всего интеллигенция.
Одни заполняли дыру размером с Бога собственно, Богом или национальными идеями, другие избирали свои особые пути. Пелевин описал этих людей в образе Андрея Гиреева:
«Тот в своей диковатой одежде казался последним осколком погибшей вселенной – не советской, потому что в ней не было бродячих тибетских астрологов, а какой-то другой, существовавшей параллельно советскому миру и даже вопреки ему, но пропавшей вместе с ним. И ее было жалко, потому что многое, что когда-то нравилось Татарскому и трогало его душу, приходило из этой параллельной вселенной, с которой, как все были уверены, ничего никогда не может случиться. А произошло с ней примерно то же самое, что и с советской вечностью, и так же незаметно».
Если способом совладания был однозначно выбран уход из зоопарка, то расходящиеся тропки этого ухода петляли самым непредсказуемым образом.
Мамлеев ещё в 1966 году официально нырнул в мрачную метафизику, а Ерофеев спустя пару лет с не меньшим энтузиазмом официально нырнул в стакан. Тем самым, обозначив один из Путей, у которого нашлось немало адептов. Такова была его «потусторонняя точка зрения».
Грибы и водка кончились опять
Астрал бледнеет и, паскуда, тает.
Мы вновь осознаем нетленною душой,
Что до утра обычно не хватает.
Владислав Лебедько в своей книге почему-то не упомянул Ерофеева, хотя очевидно, что Венедикт Васильевич был одним из первых алкогольных саньясинов. Зато автор хроник о хрониках написал о самом водочном mindfulness:
«Но вот что интересно, так это наличие почти везде и всегда непременного атрибута: без водки дело просто не шло. Водка была абсолютным, ключевым Продуктом, который способствовал Просветлению безусловно. Пить считалось чуть ли не обязательным, - водка была важнейшим объектом медитации и для медитации в Российской Саньясе и, похоже, долго таковым и останется. Бед от этого и трагедий было много, - чаще всего искатели благополучно спивались. А то и совершали, напившись, поступки, после которых обрести прежний смысл оказывалось едва ли возможным».
Вот и алкоголизм Ерофеева был своего рода культом. Хотя сам он раскритиковал бы такие рассуждения и традиционно прервал душный разговор любимой цитатой из Блока: «Пей, да помалкивай!». Вспоминает Ольга Седакова:
«Чувствовалось, что этот образ жизни — не тривиальное пьянство, а какая-то служба. Служба Кабаку? Мучения и труда в ней было несравненно больше, чем удовольствия. О таких присущих этому занятию удовольствиях, как развеяться, забыться, упростить общение — не говоря уже об удовольствии от вкуса алкогольного напитка (тому, кто хвалил вкус вина, Веня говорил: «Фу, пошляк!»), — в этом случае и речи не шло. Я вообще не встречала более яростного врага любого общеизвестного удовольствия, чем Веничка. Получать удовольствие, искать удовольствий — гаже вещи для него, наверное. не было. Должно быть плохо, «все должно идти медленно и неправильно, чтобы не загордился человек».
В сутрах Баудхаяны саньясину предписывается обет щедрости: делись с другими, а что останется - съешь, как лекарство.
Так Веничка и поступал:
«Я отдаю себя вам без остатка. (Потому что остаток только что допил, ха-ха!)».
назад
#сложныевещества #afterkunst
@paragnomen
Что же происходило тогда за окном? Сталинизм Хрущев низложил, а воскресить коммунистический задор 20-х не вышло. За ветшающими советскими идеями образовалась пыльная пустота, в которой над ними похихикивали пока невидимые, но всё более громкие голоса. Озвучивать личное мнение стало безопаснее, стабильность государства была ещё устойчива, а полки в магазинах пока что полны.
Надвигающийся застой ознаменовал становление эпохи поисков надобыденности, реализуемых прежде всего в форме ухода и продлившихся вплоть до распада СССР. Как водится, в искания духовныя пустилась прежде всего интеллигенция.
Одни заполняли дыру размером с Бога собственно, Богом или национальными идеями, другие избирали свои особые пути. Пелевин описал этих людей в образе Андрея Гиреева:
«Тот в своей диковатой одежде казался последним осколком погибшей вселенной – не советской, потому что в ней не было бродячих тибетских астрологов, а какой-то другой, существовавшей параллельно советскому миру и даже вопреки ему, но пропавшей вместе с ним. И ее было жалко, потому что многое, что когда-то нравилось Татарскому и трогало его душу, приходило из этой параллельной вселенной, с которой, как все были уверены, ничего никогда не может случиться. А произошло с ней примерно то же самое, что и с советской вечностью, и так же незаметно».
Если способом совладания был однозначно выбран уход из зоопарка, то расходящиеся тропки этого ухода петляли самым непредсказуемым образом.
Мамлеев ещё в 1966 году официально нырнул в мрачную метафизику, а Ерофеев спустя пару лет с не меньшим энтузиазмом официально нырнул в стакан. Тем самым, обозначив один из Путей, у которого нашлось немало адептов. Такова была его «потусторонняя точка зрения».
Грибы и водка кончились опять
Астрал бледнеет и, паскуда, тает.
Мы вновь осознаем нетленною душой,
Что до утра обычно не хватает.
Владислав Лебедько в своей книге почему-то не упомянул Ерофеева, хотя очевидно, что Венедикт Васильевич был одним из первых алкогольных саньясинов. Зато автор хроник о хрониках написал о самом водочном mindfulness:
«Но вот что интересно, так это наличие почти везде и всегда непременного атрибута: без водки дело просто не шло. Водка была абсолютным, ключевым Продуктом, который способствовал Просветлению безусловно. Пить считалось чуть ли не обязательным, - водка была важнейшим объектом медитации и для медитации в Российской Саньясе и, похоже, долго таковым и останется. Бед от этого и трагедий было много, - чаще всего искатели благополучно спивались. А то и совершали, напившись, поступки, после которых обрести прежний смысл оказывалось едва ли возможным».
Вот и алкоголизм Ерофеева был своего рода культом. Хотя сам он раскритиковал бы такие рассуждения и традиционно прервал душный разговор любимой цитатой из Блока: «Пей, да помалкивай!». Вспоминает Ольга Седакова:
«Чувствовалось, что этот образ жизни — не тривиальное пьянство, а какая-то служба. Служба Кабаку? Мучения и труда в ней было несравненно больше, чем удовольствия. О таких присущих этому занятию удовольствиях, как развеяться, забыться, упростить общение — не говоря уже об удовольствии от вкуса алкогольного напитка (тому, кто хвалил вкус вина, Веня говорил: «Фу, пошляк!»), — в этом случае и речи не шло. Я вообще не встречала более яростного врага любого общеизвестного удовольствия, чем Веничка. Получать удовольствие, искать удовольствий — гаже вещи для него, наверное. не было. Должно быть плохо, «все должно идти медленно и неправильно, чтобы не загордился человек».
В сутрах Баудхаяны саньясину предписывается обет щедрости: делись с другими, а что останется - съешь, как лекарство.
Так Веничка и поступал:
«Я отдаю себя вам без остатка. (Потому что остаток только что допил, ха-ха!)».
назад
#сложныевещества #afterkunst
@paragnomen
Эпоха уходит. Куклачёв торжествует.
Извиняюсь за вульгарность, но как тут не вспомнить про клоунов и вот этих вот самых?
Извиняюсь за вульгарность, но как тут не вспомнить про клоунов и вот этих вот самых?
Дифференциальная диагностика психических и соматических заболеваний - на примере болезни Венедикта Ерофеева.
«Когда он жаловался на обходе на неприятные ощущения в области гортани и так далее, все как-то пропускали мимо ушей — считали, что у него такая ипохондрическая симптоматика: брат умер от рака гортани, и пациент жалуется на те же симптомы».
Андрей Бильжо, психиатр, знакомый Венедикта Ерофеева.
«Я полагаю, что ничего он не боялся. Фобий за ним я не замечала, ипохондриком он тоже никогда не был. Хотя он сам себе диагностировал рак. В 1985 году у него стало болеть горло, и он сразу заподозрил онкологическое заболевание. Его водили к разным врачам — хирургам, стоматологам, даже к аллергологу, но доктора ничего не обнаруживали и разводили руками. В итоге все почему-то решили, что у него таким образом проявляется депрессия — так иногда бывает, что депрессия сопровождается болевыми ощущениями в отдельных органах. С этим диагнозом его и решили положить в клинику, где я работала в то время. Он охотно согласился. Ерофеев и раньше попадал в психиатрические лечебницы, он перенес несколько алкогольных психозов по типу белой горячки. В больнице Ерофееву назначили небольшие дозы антидепрессантов, ставили капельницы, но жалобы на боли в горле продолжались.
Как доктор я не могла успокоиться. К тому же у него под челюстью я рассмотрела странный неподвижный лимфоузел. Я решила свозить Ерофеева на дополнительное обследование в онкологический центр на Бауманской. В течение часа специалисты оттуда подтвердили, что у него раковая опухоль».
Врач-психиатр Венедикта Ерофеева Ирина Дмитренко.
«Еще в начале 1985 года у Ерофеева после перенесенного гриппа начались сильные боли в горле. Несколько месяцев он пытался лечиться от фарингита, однако ни к каким улучшениям это не приводило. В середине августа Ерофееву сделали биопсию и поставили диагноз — рак гортани. Об истории установления этого диагноза вспоминает ерофеевский лечащий врач-психиатр Ирина Дмитренко: «Венедикта Ерофеева поручил мне Михаил Борисович Мазурский. Сказал, что пациент стал вялый, астенизированный, жалуется на неприятные ощущения в горле и уверен, что у него рак. Но врачи ничего не находят. Мазурский решил, что у Ерофеева ларвированная депрессия, — бывают такие депрессии, при которых возникают боли, — и обратился ко мне. Мы взяли Венедикта в Центр психического здоровья. Уговорили нашего профессора, что это великий русский писатель, и его положили в отдельную палату, у нас есть палаты-люкс. Начали его капать антидепрессантами, и складывалось впечатление, что Венедикт почувствовал себя получше. Но было видно, что под челюстью у него есть увеличенный лимфоузел, поэтому его несколько раз смотрели хирург и отоларинголог, но ничего не нашли. Прошло еще некоторое время, и Венедикт опять пожаловался, что все плохо, опять эти ощущения не дают ему покоя. Я тогда пощупала его… И мне показалось, что от узла идет какое-то образование в сторону глотки. Мне это очень не понравилось, я пошла к заместителю главного врача — Мазурскому — и говорю: „Михал Борисыч, давайте Ерофеева все-таки проконсультируем у онколога. Ну, вдруг. На всякий случай“. Он говорит: „Ладно“. То есть он этот мячик поймал, поддержал меня. Хотя это был нонсенс с моей стороны — я же психиатр, при чем тут я, когда хирург и отоларинголог ничего опасного не находят. Мазурский дает мне машину, мы едем на Бауманскую улицу в онкологический диспансер и попадаем к доктору пожилому. Он заглянул к Венедикту в горло и сказал: „О!“ Взял биопсию и велел нам вернуться через час. Ну, мы там посидели, поговорили, отдохнули за пределами онкодиспансера. Когда мы вернулись через час, диагноз был готов: гортанно-глоточная опухоль. Онкологическая».
В 1985 году Ерофееву поставили диагноз: плоскоклеточный ороговевающий рак гортани с метастазами в лимфатические узлы. Умер писатель через 5 лет после выявления опухоли, перенёс несколько операций, лучевую терапию.
Симановский И. Г. - «Венедикт Ерофеев: посторонний».
@paragnomen
«Когда он жаловался на обходе на неприятные ощущения в области гортани и так далее, все как-то пропускали мимо ушей — считали, что у него такая ипохондрическая симптоматика: брат умер от рака гортани, и пациент жалуется на те же симптомы».
Андрей Бильжо, психиатр, знакомый Венедикта Ерофеева.
«Я полагаю, что ничего он не боялся. Фобий за ним я не замечала, ипохондриком он тоже никогда не был. Хотя он сам себе диагностировал рак. В 1985 году у него стало болеть горло, и он сразу заподозрил онкологическое заболевание. Его водили к разным врачам — хирургам, стоматологам, даже к аллергологу, но доктора ничего не обнаруживали и разводили руками. В итоге все почему-то решили, что у него таким образом проявляется депрессия — так иногда бывает, что депрессия сопровождается болевыми ощущениями в отдельных органах. С этим диагнозом его и решили положить в клинику, где я работала в то время. Он охотно согласился. Ерофеев и раньше попадал в психиатрические лечебницы, он перенес несколько алкогольных психозов по типу белой горячки. В больнице Ерофееву назначили небольшие дозы антидепрессантов, ставили капельницы, но жалобы на боли в горле продолжались.
Как доктор я не могла успокоиться. К тому же у него под челюстью я рассмотрела странный неподвижный лимфоузел. Я решила свозить Ерофеева на дополнительное обследование в онкологический центр на Бауманской. В течение часа специалисты оттуда подтвердили, что у него раковая опухоль».
Врач-психиатр Венедикта Ерофеева Ирина Дмитренко.
«Еще в начале 1985 года у Ерофеева после перенесенного гриппа начались сильные боли в горле. Несколько месяцев он пытался лечиться от фарингита, однако ни к каким улучшениям это не приводило. В середине августа Ерофееву сделали биопсию и поставили диагноз — рак гортани. Об истории установления этого диагноза вспоминает ерофеевский лечащий врач-психиатр Ирина Дмитренко: «Венедикта Ерофеева поручил мне Михаил Борисович Мазурский. Сказал, что пациент стал вялый, астенизированный, жалуется на неприятные ощущения в горле и уверен, что у него рак. Но врачи ничего не находят. Мазурский решил, что у Ерофеева ларвированная депрессия, — бывают такие депрессии, при которых возникают боли, — и обратился ко мне. Мы взяли Венедикта в Центр психического здоровья. Уговорили нашего профессора, что это великий русский писатель, и его положили в отдельную палату, у нас есть палаты-люкс. Начали его капать антидепрессантами, и складывалось впечатление, что Венедикт почувствовал себя получше. Но было видно, что под челюстью у него есть увеличенный лимфоузел, поэтому его несколько раз смотрели хирург и отоларинголог, но ничего не нашли. Прошло еще некоторое время, и Венедикт опять пожаловался, что все плохо, опять эти ощущения не дают ему покоя. Я тогда пощупала его… И мне показалось, что от узла идет какое-то образование в сторону глотки. Мне это очень не понравилось, я пошла к заместителю главного врача — Мазурскому — и говорю: „Михал Борисыч, давайте Ерофеева все-таки проконсультируем у онколога. Ну, вдруг. На всякий случай“. Он говорит: „Ладно“. То есть он этот мячик поймал, поддержал меня. Хотя это был нонсенс с моей стороны — я же психиатр, при чем тут я, когда хирург и отоларинголог ничего опасного не находят. Мазурский дает мне машину, мы едем на Бауманскую улицу в онкологический диспансер и попадаем к доктору пожилому. Он заглянул к Венедикту в горло и сказал: „О!“ Взял биопсию и велел нам вернуться через час. Ну, мы там посидели, поговорили, отдохнули за пределами онкодиспансера. Когда мы вернулись через час, диагноз был готов: гортанно-глоточная опухоль. Онкологическая».
В 1985 году Ерофееву поставили диагноз: плоскоклеточный ороговевающий рак гортани с метастазами в лимфатические узлы. Умер писатель через 5 лет после выявления опухоли, перенёс несколько операций, лучевую терапию.
Симановский И. Г. - «Венедикт Ерофеев: посторонний».
@paragnomen
Его Величество, Король Кринжа и сопредельных территорий, милостью РИНЦа оказал высочайшую честь нашей богадельне.
Telegram
КРИНЖ — Качественный Российский Индекс Научных Журналов (РИНЦ, elibrary)
TELEGRAM-КАНАЛЫ, КОТОРЫМ МОЖНО ДОВЕРЯТЬ
https://www.elibrary.ru/item.asp?id=50243795
Один из способов сделать так, чтобы трэша в науке стало меньше — это повысить информационное влияние научных институтов и других профильных каналов.
Поэтому вновь собрали…
https://www.elibrary.ru/item.asp?id=50243795
Один из способов сделать так, чтобы трэша в науке стало меньше — это повысить информационное влияние научных институтов и других профильных каналов.
Поэтому вновь собрали…
Из истории болезни В. В. Ерофеева (одна из госпитализаций в больницу им. Кащенко)
«…отец больного умер в возрасте
В 10 классе получил золотую медаль и тут же, в
В
К концу
Последний раз стационировался в Больницу им. Кащенко со
#сложныевещества
#afterkunst
@paragnomen
«…отец больного умер в возрасте
56 лет. По профессии. В послевоенные годы был осужден, <…> после чего злоупотреблял алкоголем и через 2 года после освобождения умер. Мать больного умерла в 1972 г. Была домохозяйкой, спокойной, уравновешенной женщиной <…> Больной по характеру был живым, общительным, <…> до школы научился читать. В школу был отдан в 6-летнем возрасте вместе с братом, который старше его на 1 год. Учился с первого класса на одни пятерки. Имел прекрасные способности ко всем предметам. Со 2 класса находился в интернате в связи с тем, что отец был осужден. Дом посещал редко. Был несколько замкнутым, любимым занятием было чтение. Испытывал влечение к литературе и истории. С 5–6 класса сочинял стихи, рассказы. Шумных компаний не любил, из спортивных занятий предпочитал лыжи. Отличался застенчивостью. В школьные годы влечения к девушкам не испытывал.В 10 классе получил золотую медаль и тут же, в
1955 году, поступил на филологический факультет МГУ. В течение первого семестра учился на „отлично“, затем стал пропускать лекции, не хотел сдавать политэкономию и со II курса был отчислен за неуспеваемость. Продолжал писать рассказы, дневники, искал свой стиль, тяготея к авангардизму. В этом же возрасте (17–18 лет) несколько изменился: стал более общительным, выпивал. В течение 1,5 лет работал разнорабочим на стройке, затем около 2 лет — в геологической партии на Украине.В
1960 г. поступил на факультет иностранных языков Владимирского педагогического> института. В период учебы женился, однако через 1,5 года институт бросил, так как преподавание казалось малоинтересным. Устроился работать на кабельные работы во Владимирской области, работал там в течение 10 лет. В этот период продолжал много читать, одновременно много пил и еженедельно ездил в деревню, где жена работала педагогом. От брака имеет сына 1966 г. рождения. Продолжал много писать, стремился выработать свой стиль. К концу 1960-х годов написал книгу. В 1973 г. оставил прежнюю работу, к тому времени испортились отношения с женой и длительное время не работал. Жил в Подмосковье, продолжал много читать и писать. Все эти годы испытывал тягу к алкоголю, много общался с определенным кругом людей, с которыми ему было интересно. Время от времени работал. Вторично женат с 1975 г. С тех же пор прописан в Москве. Периодически работал на малоквалифицированных работах, все так же много времени уделял занятиям литературой.К концу
1970-х годов влечение к алкоголю стало носить периодический характер, пил, как правило, в компаниях по нескольку дней с интервалами до 2–3 недель. Жил в основном на зарплату жены, а также за счет гонораров, изредка получаемых за свою литературную деятельность. С 1981 г. дважды перенес алкогольные психозы на фоне прерывания запоя, по поводу которых находился на лечении в больнице им. Кащенко. За последние годы существенно по характеру не менялся, оставались прежние интересы. Преобладал ровный фон настроения, ближе к веселому, с кратковременными и не очень выраженными спадами.Последний раз стационировался в Больницу им. Кащенко со
2 по 26 апреля 1985 г. <…> Был выписан в удовлетворительном состоянии, однако вновь стал прибегать к алкоголю. <…> При поступлении и первое время в отделении говорит тихим голосом, выражение лица печальное, жалуется на неприятные ощущения в горле, считает, что, возможно, это раковое заболевание <…>. Жаловался, что нет желания чем-либо заниматься, потерял интерес даже к чтению. <…> В отделении держался обособленно, обвязывал шею шарфом».#сложныевещества
#afterkunst
@paragnomen
По случаю столетия с рождения Юкио Мисимы - рекомендуем коллегам и всем желающим прочитать одно из лучших литературных описаний динамики горевания с течением времени - рассказ «Смерть в середине лета».
Прилагается научный комментарий белорусского кризисного психолога Пергаменщика Л. А.
@paragnomen
Прилагается научный комментарий белорусского кризисного психолога Пергаменщика Л. А.
@paragnomen
Алкоголизм и металкогольные психозы Венедикта Ерофеева
«Он был в своем роде уникум среди алкоголиков, был совершенно нетипичен. Несмотря на стаж и количество выпиваемого, алкоголь практически не деформировал его как личность, не привел к деградации. Врачи говорят, что это встречается чрезвычайно редко.
Ирина Викторовна Дмитренко говорила мне, что она опытный врач-психиатр, который очень много работал с алкоголиками и относился к этой болезни без всяких скидок и романтического флера, так вот она пришла к выводу, что этот человек сам знает, как ему надо жить и как ему себя вести с алкоголем.
Что до причин, то я не врач и не психолог, я могу только предполагать, что причин опять же было много. Тут и определенная фронда, бравада — поначалу. В молодости Ерофеев мог выпить очень много, оставаясь внешне трезвым, щеголял этим. Потом способствовал сам образ жизни в рабочей среде, когда пили ежедневно да еще и всякую дрянь. Вероятно, и внутренняя «анестезия» ему требовалась, как, впрочем, и многим, кто употребляет алкоголь в качестве антидепрессанта.
Честно говоря, я не думаю, что в смысле причин и психологии алкоголизма Ерофеев принципиально отличается от большинства пьющих русских (да, наверное, и нерусских) людей».
Илья Симановский, физик, исследователь биографии Венедикта Ерофеева. Из интервью.
«В ночь под новый, 1980 год Ерофеева накрыл приступ тяжелой психической болезни на почве алкоголизма.
Утром 1 января в квартире Марка Фрейдкина раздался телефонный звонок.
«Звонила Галя, — вспоминал он, — и просила срочно приехать, поскольку у Вени начался приступ белой горячки. Спросонья и с похмелья плохо соображая, что к чему, я тем не менее взял ноги на плечи (благо жил совсем недалеко — около станции метро „Аэропорт“) и отправился на Флотскую. Я провел там в тот раз около полутора суток. Не стану в подробностях описывать, чему я стал свидетелем, — российскому читателю, без сомнения, прекрасно известны все проявления этого вполне национального недуга <…>
Скажу лишь, что изрядную часть этих полутора суток я, героически борясь со сном, просидел на стуле перед дверью на балкон, куда Веня то и дело норовил выскочить, уверяя, что кто-то зовет его снаружи. Удивительно, что сам он все это отлично запомнил и позже записал в своем дневнике».
«Самый поражающий из дней. Начало треклятого пения в стене, — отметил Ерофеев в записной книжке. — Срочно водки. Не помогает. Мышки и лягушата. Срочно вызван Марк Фрейдкин для дежурства. Всю ночь приемник, чтобы заглушить застенное пение. Из метели — физия в окне. Люди в шкафу. Крот на люстре. Паноптикум…»
Упомянем и о том, что столь тяжелые последствия злоупотребления алкоголем были для Венедикта не в новинку. По воспоминаниям Николая Болдырева, еще в 1970-х годах Ерофеев впервые попал в психиатрическую клиническую больницу № 1 им. П. П. Кащенко. Врач Михаил Мозиас вспоминал об одном из визитов Ерофеева в клинику так:
«При поступлении он был в состоянии тяжелой алкогольной интоксикации. Постепенно поправился. В отделении вел себя очень скромно, никто из окружающих — ни больные, ни сотрудники — не знали, что он писатель».
— Ты встал утром, пошел в магазин, купил портвейна, выпил и сошел с катушек окончательно, тебя пришлось увозить.
— Этого я не помню. А за день до этого?
— Встал утром, портвейна… запил.
— Нет, тоже не помню. Три дня назад что было?
— Встал утром, сходил купил зубровки…
— О, зубровку помню! — все, уцепился за зубровку.
— Венедикт, это Женя Попов, я хочу вас познакомить, — представил меня Лён.
Ерофеев как-то не очень прореагировал на это.
Я говорю:
— Как вы себя чувствуете?
Ерофеев:
— Я себя чувствую хорошо, мне уже пора выписываться. — И так на меня стал искательно смотреть, полагая, что от меня что-то зависит. Он меня явно принимал за врача подставного».
Симановский И. Г. - «Венедикт Ерофеев: посторонний».
#afterkunst #сложныевещества
@paragnomen
«Он был в своем роде уникум среди алкоголиков, был совершенно нетипичен. Несмотря на стаж и количество выпиваемого, алкоголь практически не деформировал его как личность, не привел к деградации. Врачи говорят, что это встречается чрезвычайно редко.
Ирина Викторовна Дмитренко говорила мне, что она опытный врач-психиатр, который очень много работал с алкоголиками и относился к этой болезни без всяких скидок и романтического флера, так вот она пришла к выводу, что этот человек сам знает, как ему надо жить и как ему себя вести с алкоголем.
Что до причин, то я не врач и не психолог, я могу только предполагать, что причин опять же было много. Тут и определенная фронда, бравада — поначалу. В молодости Ерофеев мог выпить очень много, оставаясь внешне трезвым, щеголял этим. Потом способствовал сам образ жизни в рабочей среде, когда пили ежедневно да еще и всякую дрянь. Вероятно, и внутренняя «анестезия» ему требовалась, как, впрочем, и многим, кто употребляет алкоголь в качестве антидепрессанта.
Честно говоря, я не думаю, что в смысле причин и психологии алкоголизма Ерофеев принципиально отличается от большинства пьющих русских (да, наверное, и нерусских) людей».
Илья Симановский, физик, исследователь биографии Венедикта Ерофеева. Из интервью.
«В ночь под новый, 1980 год Ерофеева накрыл приступ тяжелой психической болезни на почве алкоголизма.
Утром 1 января в квартире Марка Фрейдкина раздался телефонный звонок.
«Звонила Галя, — вспоминал он, — и просила срочно приехать, поскольку у Вени начался приступ белой горячки. Спросонья и с похмелья плохо соображая, что к чему, я тем не менее взял ноги на плечи (благо жил совсем недалеко — около станции метро „Аэропорт“) и отправился на Флотскую. Я провел там в тот раз около полутора суток. Не стану в подробностях описывать, чему я стал свидетелем, — российскому читателю, без сомнения, прекрасно известны все проявления этого вполне национального недуга <…>
Скажу лишь, что изрядную часть этих полутора суток я, героически борясь со сном, просидел на стуле перед дверью на балкон, куда Веня то и дело норовил выскочить, уверяя, что кто-то зовет его снаружи. Удивительно, что сам он все это отлично запомнил и позже записал в своем дневнике».
«Самый поражающий из дней. Начало треклятого пения в стене, — отметил Ерофеев в записной книжке. — Срочно водки. Не помогает. Мышки и лягушата. Срочно вызван Марк Фрейдкин для дежурства. Всю ночь приемник, чтобы заглушить застенное пение. Из метели — физия в окне. Люди в шкафу. Крот на люстре. Паноптикум…»
Упомянем и о том, что столь тяжелые последствия злоупотребления алкоголем были для Венедикта не в новинку. По воспоминаниям Николая Болдырева, еще в 1970-х годах Ерофеев впервые попал в психиатрическую клиническую больницу № 1 им. П. П. Кащенко. Врач Михаил Мозиас вспоминал об одном из визитов Ерофеева в клинику так:
«При поступлении он был в состоянии тяжелой алкогольной интоксикации. Постепенно поправился. В отделении вел себя очень скромно, никто из окружающих — ни больные, ни сотрудники — не знали, что он писатель».
— Ты встал утром, пошел в магазин, купил портвейна, выпил и сошел с катушек окончательно, тебя пришлось увозить.
— Этого я не помню. А за день до этого?
— Встал утром, портвейна… запил.
— Нет, тоже не помню. Три дня назад что было?
— Встал утром, сходил купил зубровки…
— О, зубровку помню! — все, уцепился за зубровку.
— Венедикт, это Женя Попов, я хочу вас познакомить, — представил меня Лён.
Ерофеев как-то не очень прореагировал на это.
Я говорю:
— Как вы себя чувствуете?
Ерофеев:
— Я себя чувствую хорошо, мне уже пора выписываться. — И так на меня стал искательно смотреть, полагая, что от меня что-то зависит. Он меня явно принимал за врача подставного».
Симановский И. Г. - «Венедикт Ерофеев: посторонний».
#afterkunst #сложныевещества
@paragnomen
«Недостаток праны приносит депрессию, стресс и тьму».
Свами Ситарамананда, ученица Свами Вишнудевананды, ученика Свами Шивананды, который был учеником сразу двух учителей: Свами Вишвананда был его дикша-гуру, а Свами Вишнудевананда — санньяса-крия-гуру.
@paragnomen
Свами Ситарамананда, ученица Свами Вишнудевананды, ученика Свами Шивананды, который был учеником сразу двух учителей: Свами Вишвананда был его дикша-гуру, а Свами Вишнудевананда — санньяса-крия-гуру.
@paragnomen
Ещё не прошли по дымному следу отступающего врага ХАМАС/ЦАХАЛ, ещё не замирились арабы с иудеями, а дискуссия в патриотическом телеграме уже плавно перешла в широкое сексологическое русло.
Причиной тому был писатель Мисима. Средний писатель на самом деле, но исполнительный… исполнительный, безусловно, профессионал. Но без фантазии, у японцев вообще людей с фантазиями было немного.
Все началось с того, что автор изначальной статьи не указал, что Мисима был гей-иконой, о чем ему и напомнили. Однако, впоследствии, статус гей-иконы оказался сомнительным. Кроме того, в дальнейшем выяснилось, что Мисима успешно излечился одновременно от бисексуальности и либеральности, когда занялся бодибилдингом и стал большой, как пельмень. Тащемта, в процессе обсуждения объект дискуссии из страны восходящего солнца переместился северо-западнее, расширившись до Лимонова, Дягилева и дажеДугласа Пирса Красовского.
К финалу брейнштурма участники дискуссии единогласно подтвердили приверженность принципу: «главное, чтобы пидором тебя не обозвали, потому что, если тебя первый раз так обзовут — у тебя потом будет такая кличка, ну это хуже… хуже всего в общем».
Тем не менее, гей-дискуссия оказалась неожиданно плодотворной, породив множество сложнейших вопросов, достойных встать в одном ряду с Вечными вопросами философии.
Может ли гомосексуал быть патриотом и хорошо ли это вместе и по отдельности? | Так что там на самом деле с негром? – Народ хочет знать правду о ложке дегтя! Соотношение Эдички и Эдуарда совсем-совсем такое же, как Венички и Вениамина или естьнефритового стержня изумрудной скрижали Глиномеса Гермеса Трисмегиста? | Считать ли убийство Распутина Юсуповым актом гей-экстремизма? | Как при выявлении латентных™ гомосексуалов не выйти на самого себя? | Уместно ли кожаноштанному Шаману в рамках русско-японского культурного взаимодействия сделать коллаб с The Gerogerigegege или хотя бы их пылесосом? | И т. д., и т. п.
Так много вопросов и так мало ответов! Пришла мысль, что без бутылки не разберешься, но как-то неудобно стало её озвучивать.
Отправляясь в тяжёлых раздумьях за бутылкой все в том же пригородном поезде, осознаешь неоднозначность названия маршрута в контексте описанной дискуссии.
Был ли в поезде «Москва-Петушки» голубой вагон, Веничка умолчал. Зато не умолчал о том, что было у публики на уме:
«А надо вам заметить, что гомосексуализм в нашей стране изжит хоть и окончательно, но не целиком. Вернее, целиком, но не полностью. А вернее даже так: целиком и полностью, но не окончательно. У публики ведь что сейчас на уме? Один только гомосексуализм. Ну, еще арабы на уме, Израиль, Голанские высоты, Моше Даян. Ну, а если прогнать Моше Даяна с Голанских высот, а арабов с иудеями примирить? – что тогда останется в головах людей? Один только чистый гомосексуализм».
@paragnomen
Причиной тому был писатель Мисима. Средний писатель на самом деле, но исполнительный… исполнительный, безусловно, профессионал. Но без фантазии, у японцев вообще людей с фантазиями было немного.
Все началось с того, что автор изначальной статьи не указал, что Мисима был гей-иконой, о чем ему и напомнили. Однако, впоследствии, статус гей-иконы оказался сомнительным. Кроме того, в дальнейшем выяснилось, что Мисима успешно излечился одновременно от бисексуальности и либеральности, когда занялся бодибилдингом и стал большой, как пельмень. Тащемта, в процессе обсуждения объект дискуссии из страны восходящего солнца переместился северо-западнее, расширившись до Лимонова, Дягилева и даже
К финалу брейнштурма участники дискуссии единогласно подтвердили приверженность принципу: «главное, чтобы пидором тебя не обозвали, потому что, если тебя первый раз так обзовут — у тебя потом будет такая кличка, ну это хуже… хуже всего в общем».
Тем не менее, гей-дискуссия оказалась неожиданно плодотворной, породив множество сложнейших вопросов, достойных встать в одном ряду с Вечными вопросами философии.
Может ли гомосексуал быть патриотом и хорошо ли это вместе и по отдельности? | Так что там на самом деле с негром? – Народ хочет знать правду о ложке дегтя! Соотношение Эдички и Эдуарда совсем-совсем такое же, как Венички и Вениамина или есть
нюанс? | Как российскому законодателю увязать гомосексуальность с Шариатом и Понятиями? | Говорит ли недавняя либерализация об уходе культа понятий 90-х, а запрет ЛГБТ (ахтунг, иноагенты!) о возврате этого культа? | Как быть с традиционным для некоторых национальностей многонационального российского народа обычаем бача-бази? | Считать ли проявлением фашизма прекращение выгодного обеим сторонам культурного обмена посредством запрета этого древнего обычая, если и сам фашизм обвинялся в содомских грехах? | Кто из двоих подозреваемых в содомском грехе петух, а кто - нормальный пацан? | Считать ли петухом петуха, который может ушатать за то, что его назвали петухом? | Какой термин в конечном итоге следует признать допустимым для актуального правоприменения - содомит, петух, дырявый или опущенный? | Корректен ли термин опущенный, если некоторые т. н. опущенные находятся не на дне, а на вершине российской социальной пирамиды? | Применим ли в данном случае принцип Так много вопросов и так мало ответов! Пришла мысль, что без бутылки не разберешься, но как-то неудобно стало её озвучивать.
Отправляясь в тяжёлых раздумьях за бутылкой все в том же пригородном поезде, осознаешь неоднозначность названия маршрута в контексте описанной дискуссии.
Был ли в поезде «Москва-Петушки» голубой вагон, Веничка умолчал. Зато не умолчал о том, что было у публики на уме:
«А надо вам заметить, что гомосексуализм в нашей стране изжит хоть и окончательно, но не целиком. Вернее, целиком, но не полностью. А вернее даже так: целиком и полностью, но не окончательно. У публики ведь что сейчас на уме? Один только гомосексуализм. Ну, еще арабы на уме, Израиль, Голанские высоты, Моше Даян. Ну, а если прогнать Моше Даяна с Голанских высот, а арабов с иудеями примирить? – что тогда останется в головах людей? Один только чистый гомосексуализм».
@paragnomen