Беседин

Представьте такой пример манипуляции. Хорошо известно, что от расположения продуктов на витрине зависит выбор покупателей. Предположим, что школьной столовой выгодно продавать сладости, потому что они дороже. Ребёнок заходит в столовую и первое, что он видит, — это пирожные. Это пример эвиденциальной удачи: не от ребёнка зависит то, что первым он увидит именно сладкое. Далее он сформирует убеждение, что он может его купить, захочет это сделать. Мы можем предположить, что дети ещё недостаточно хорошо себя контролируют и часто не могут сопротивляться искушению купить сладость. Поэтому будет вполне обоснованным потребовать изменить расположение блюд в столовой, чтобы первыми стояли полезные блюда.

А теперь представьте себе столовую в офисном здании. Там тоже сладкое расположено вначале. Но от взрослых мы можем ожидать большего самоконтроля и способности преодолевать влияние удачи на их поведение. Да, не от клиента столовой зависит то, что он видит сладости первыми. Однако мы предполагаем, что взрослый человек в состоянии рассмотреть все предлагаемые блюда или следовать какому-то принятому ранее принципу (есть меньше сладкого). Если мы не в силах этого делать, то мы не просто не можем себя контролировать, мы не можем обладать знанием. В отсутствие средств преодоления эвиденциальной удачи у нас будет не знание, а просто какой-то случайный набор убеждений. Если нам повезёт, среди них будет много истинных.

Что же это значит для аргумента манипуляции? Если сторонник этого аргумента соглашается с тем, что у нас есть средства для преодоления эвиденциальной удачи, то он должен признать и то, что агент может нести ответственность в случаях манипуляцией свидетельствами. Взрослый человек, взявший в столовой много сладкого, не может винить во всём злобных поваров-манипуляторов. Блюда в любом случае будут расставлены так или иначе, и что-то посетитель столовой увидит первым. Чтобы вообще считаться нормальным агентом человек должен уметь как-то преодолевать такую элементарную «манипуляцию». Например, стремиться найти другие доступные ему варианты перед тем как сделать выбор. Конечно, критик моральной ответственности может сказать, что вся манипуляция осуществляется на физическом или биологическом уровне и свидетельства вообще не важны. Но, во-первых, это не то, что говорит Перебум. Во-вторых, такой путь отступления лишает аргумент манипуляции части его интуитивной убедительности. Ведь теперь мы должны поверить в то, что детерминизм просто аналогичен манипуляции с помощью чипов, а не в то, что он аналогичен формирующему человека воздействию среды и прошлого, которое в свою очередь аналогично манипуляции с помощью чипов. Аргумент Перебума интуитивно убедителен именно благодаря своей многоступенчатости.

Если же критик моральной ответственности будет настаивать на том, что у нас нет способов преодоления эвиденциальной удачи, то он должен признать, что детерминизм подрывает знание как таковое. Тогда получается, что и сам аргумент манипуляции является продуктом всего лишь эвиденциальной удачи: ведь не от его автора зависело то, что ему попалось больше свидетельства именно против моральной ответственности, чем за неё. Это подрывает саму возможность использования этого (да и любого другого) аргумента.

www.tgoop.com/phil_besedin/569

1.3K viewsSep 19, 2024 at 18:14

Представьте такой пример манипуляции. Хорошо известно, что от расположения продуктов на витрине зависит выбор покупателей. Предположим, что школьной столовой выгодно продавать сладости, потому что они дороже. Ребёнок заходит в столовую и первое, что он видит, — это пирожные. Это пример эвиденциальной удачи: не от ребёнка зависит то, что первым он увидит именно сладкое. Далее он сформирует убеждение, что он может его купить, захочет это сделать. Мы можем предположить, что дети ещё недостаточно хорошо себя контролируют и часто не могут сопротивляться искушению купить сладость. Поэтому будет вполне обоснованным потребовать изменить расположение блюд в столовой, чтобы первыми стояли полезные блюда.

А теперь представьте себе столовую в офисном здании. Там тоже сладкое расположено вначале. Но от взрослых мы можем ожидать большего самоконтроля и способности преодолевать влияние удачи на их поведение. Да, не от клиента столовой зависит то, что он видит сладости первыми. Однако мы предполагаем, что взрослый человек в состоянии рассмотреть все предлагаемые блюда или следовать какому-то принятому ранее принципу (есть меньше сладкого). Если мы не в силах этого делать, то мы не просто не можем себя контролировать, мы не можем обладать знанием. В отсутствие средств преодоления эвиденциальной удачи у нас будет не знание, а просто какой-то случайный набор убеждений. Если нам повезёт, среди них будет много истинных.

Что же это значит для аргумента манипуляции? Если сторонник этого аргумента соглашается с тем, что у нас есть средства для преодоления эвиденциальной удачи, то он должен признать и то, что агент может нести ответственность в случаях манипуляцией свидетельствами. Взрослый человек, взявший в столовой много сладкого, не может винить во всём злобных поваров-манипуляторов. Блюда в любом случае будут расставлены так или иначе, и что-то посетитель столовой увидит первым. Чтобы вообще считаться нормальным агентом человек должен уметь как-то преодолевать такую элементарную «манипуляцию». Например, стремиться найти другие доступные ему варианты перед тем как сделать выбор. Конечно, критик моральной ответственности может сказать, что вся манипуляция осуществляется на физическом или биологическом уровне и свидетельства вообще не важны. Но, во-первых, это не то, что говорит Перебум. Во-вторых, такой путь отступления лишает аргумент манипуляции части его интуитивной убедительности. Ведь теперь мы должны поверить в то, что детерминизм просто аналогичен манипуляции с помощью чипов, а не в то, что он аналогичен формирующему человека воздействию среды и прошлого, которое в свою очередь аналогично манипуляции с помощью чипов. Аргумент Перебума интуитивно убедителен именно благодаря своей многоступенчатости.

Если же критик моральной ответственности будет настаивать на том, что у нас нет способов преодоления эвиденциальной удачи, то он должен признать, что детерминизм подрывает знание как таковое. Тогда получается, что и сам аргумент манипуляции является продуктом всего лишь эвиденциальной удачи: ведь не от его автора зависело то, что ему попалось больше свидетельства именно против моральной ответственности, чем за неё. Это подрывает саму возможность использования этого (да и любого другого) аргумента.

BY Беседин