Филолог в засаде

Разговоры о военной полиции в стиле "пусть командир докладывает, а они приезжают и забирают, командир вообще не должен этим заморачиваться" применительно непосредственно к зоне боевых действий вряд ли состоятельны.

Отлично понимаю, что очень многие могут от всей глубины души сказать: да пусть они хоть на карачках приползают и как хотят выволакивают. Общая деградация института военной полиции, которая массово скатилась к закошмариванию личного состава в тылах, разумеется, ни разу не радует. Из позитивного до меня доходила только информация о подключении военной полиции к пресечению мародёрства в Курской области (больше, увы, слова доброго в их адрес ни от кого не слышал). Но давайте смотреть объективно - каким образом они могут действовать в красной зоне? Подставлять группы под дроны из-за косячников и залётчиков? Их же размотают. Как бы мы ни относились к военной полиции.

Таким образом, проблемы поддержания дисциплины в действующих подразделениях в красной зоне - это головная боль именно командиров на земле, и этим командирам нужны легальные и несложные в реализации, но при этом достаточно действенные инструменты и механизмы.

Особенно учитывая крайне пагубный фактор отсутствия отбора и отсева!

Молчу уже об отсутствии системы перенаправления проблемных элементов сразу в спецальные трудовые команды ввиду отсутствия таких команд при хронической нехватке пехоты (т.е. всех в штурмы, вообще безотносительно вероятных дисциплинарных рисков).

Причём проблема, на мой взгляд, выходит за рамки одной только оптимизации действующей формальной процедуры, поскольку очевидно, что особые условия красной зоны требуют особых практик. Но легализованных!

Вопрос здесь заключается, пожалуй, главным образом в определении пределов полномочий командного состава от нижнего тактического звена и вплоть до командующих войсковыми объединениями и надёжного подтверждения оснований для реализации этих полномочий (в первую очередь, путём видеофиксации).

В отсутствие таких инструментов и механизмов как раз существование неформальных практик открывает простор для командирского произвола на местах и одновременно обеспечивает неслабые рычаги воздействия на нижестоящих командиров со стороны недобросовестных старших начальников. И напротив, при активном использовании этих практик в интересах таких вышестоящих начальников эти вышестоящие начальники обеспечивают корпоративное прикрытие, что в свою очередь ещё больше усугубляет произвол, включая регулярные избиения людей на ямах и прямые убийства.

При этом отмечу, что важными маркерами критического нездоровья частей и подразделений является большое количество отказников на ямах и отсутствие у рядовых бойцов на руках их зарплатных карт. Т.е. уже по двум этим маркерам можно начинать рыть практически с гарантией выявления беспредела. Ну это не говоря о всяком остальном...

www.tgoop.com/philologist_zov/2220

25.2K viewsMar 20 at 13:19

Разговоры о военной полиции в стиле "пусть командир докладывает, а они приезжают и забирают, командир вообще не должен этим заморачиваться" применительно непосредственно к зоне боевых действий вряд ли состоятельны.

Отлично понимаю, что очень многие могут от всей глубины души сказать: да пусть они хоть на карачках приползают и как хотят выволакивают. Общая деградация института военной полиции, которая массово скатилась к закошмариванию личного состава в тылах, разумеется, ни разу не радует. Из позитивного до меня доходила только информация о подключении военной полиции к пресечению мародёрства в Курской области (больше, увы, слова доброго в их адрес ни от кого не слышал). Но давайте смотреть объективно - каким образом они могут действовать в красной зоне? Подставлять группы под дроны из-за косячников и залётчиков? Их же размотают. Как бы мы ни относились к военной полиции.

Таким образом, проблемы поддержания дисциплины в действующих подразделениях в красной зоне - это головная боль именно командиров на земле, и этим командирам нужны легальные и несложные в реализации, но при этом достаточно действенные инструменты и механизмы.

Особенно учитывая крайне пагубный фактор отсутствия отбора и отсева!

Молчу уже об отсутствии системы перенаправления проблемных элементов сразу в спецальные трудовые команды ввиду отсутствия таких команд при хронической нехватке пехоты (т.е. всех в штурмы, вообще безотносительно вероятных дисциплинарных рисков).

Причём проблема, на мой взгляд, выходит за рамки одной только оптимизации действующей формальной процедуры, поскольку очевидно, что особые условия красной зоны требуют особых практик. Но легализованных!

Вопрос здесь заключается, пожалуй, главным образом в определении пределов полномочий командного состава от нижнего тактического звена и вплоть до командующих войсковыми объединениями и надёжного подтверждения оснований для реализации этих полномочий (в первую очередь, путём видеофиксации).

В отсутствие таких инструментов и механизмов как раз существование неформальных практик открывает простор для командирского произвола на местах и одновременно обеспечивает неслабые рычаги воздействия на нижестоящих командиров со стороны недобросовестных старших начальников. И напротив, при активном использовании этих практик в интересах таких вышестоящих начальников эти вышестоящие начальники обеспечивают корпоративное прикрытие, что в свою очередь ещё больше усугубляет произвол, включая регулярные избиения людей на ямах и прямые убийства.

При этом отмечу, что важными маркерами критического нездоровья частей и подразделений является большое количество отказников на ямах и отсутствие у рядовых бойцов на руках их зарплатных карт. Т.е. уже по двум этим маркерам можно начинать рыть практически с гарантией выявления беспредела. Ну это не говоря о всяком остальном...

BY Филолог в засаде