phobosov

Чем психоаналитический конгресс отличается от партсобрания?

Ответ совсем неочевиден, но попытаюсь разобраться.
И да, повод для текста - тот факт, что психологи не хотят говорить на родном языке. Примеров слишком много, даже не стоит тратить на них время.
Начну издалека. Психоаналитическое лечение обладает внутренней логикой. Читать ранние фрейдовские тексты, и вообще Фрейда, очень полезно чтобы эту логику увидеть, а она у него более чем явно присутствует. Логика лечения представлена, внимание, не как технология, типа делай раз, а потом два, а как своего рода машина, которую надо уметь заводить. И если удастся её завести, привести в движение, то она словно едет сама.
Выглядит это наверное странно, то что я сейчас сказал, типа "как это, едет сама?! Но почитайте случай Маленького Ганса.
В самом начале истории, когда мы встречаемся с переполохом в этой милой венской семье, Ганс несомненно был немного растерян. Папа приводит его к профессору Фрейду, ему явно было что сказать, но непонятно с какого бока зайти и какое это вообще имеет отношение к сути проблемы. Чтобы произошло то, что мы потом назовём излечением благодаря психоанализу, ему нужно было, пользуясь его собственным языком, отнестись серьёзно к "глупости" (это слово парнишка использовал, чтобы именовать свои мысли, которыми он не делился). Рассказать, объяснить свою "глупость", привести её в качестве практически научного аргумента.
В самом начале, на первой встрече, Фрейд предложил парню "конструкцию", то есть некий набросок возможностей, перспективу исследования, благодаря которым "глупость", или глупости, приобрели статус научной аргументации, а сам Ганс превратился в исследователя, самого настоящего учёного, под диктовку которого Фрейду осталось лишь записать то, что потом станет основой психоаналитической теории.
Говоря языком логики, Фрейд предложил некий логический тезис, конструкцию, а не аргумент. Тезис - это ещё не совсем знание, он ещё мёртв, ему предстоит обрасти, или же нет, аргументацией как плотью, и таким образом, возможно, стать живым, жизнеспособным.
А теперь другой пример, комический.
На французском языке текст, представляющий основные гипотезы и положения предстоящей конференции называется " l'argument ". И некоторые коллеги, движимые или нежеланием совершать переводческое усилие, или желанием сохранить эдакий флёр "французскости", не переводят это слово, и так и говорят: "аргумент конференции" (типа: я написал аргумент конференции, я перевёл аргумент конференции...) Но в русской научной традиции это называется "тезисы". То есть согласно этой традиции поддерживается на самом деле почти фрейдовская, или маленькогансовская логика: перед конференцией предлагаются тезисы, то есть некая конструкция, набор положений, предположений, изложенных в маленьком тексте. А далее - проводится конференция, которая через доклады и дискуссии к этим тезисам приводит аргументы, то есть доказательства, основания, или опровержения. В этом и смысл конференции как научного мероприятия: мы вырабатываем знание как что-то новое. В случае же партсобрания всё как раз наоборот, логика обратная: мы собираемся вокруг некоторых изначальных аргументов ("капитализм - тюрьма народа", "враг уже на пороге" и так далее), то есть новое знание не вырабатывается, мы не собираемся чтобы его создать, а оно уже существует как повод, как причина того, что мы тут собрались, и оно то, с чем мы идентифицируемся, как это происходит в религии, политических партиях, спецслужбах... Если мы собрались вокруг аргумента - это партсобрание.

www.tgoop.com/phobosov/267

1.4K viewsedited  Jul 20 at 03:11

Чем психоаналитический конгресс отличается от партсобрания?

Ответ совсем неочевиден, но попытаюсь разобраться.
И да, повод для текста - тот факт, что психологи не хотят говорить на родном языке. Примеров слишком много, даже не стоит тратить на них время.
Начну издалека. Психоаналитическое лечение обладает внутренней логикой. Читать ранние фрейдовские тексты, и вообще Фрейда, очень полезно чтобы эту логику увидеть, а она у него более чем явно присутствует. Логика лечения представлена, внимание, не как технология, типа делай раз, а потом два, а как своего рода машина, которую надо уметь заводить. И если удастся её завести, привести в движение, то она словно едет сама.
Выглядит это наверное странно, то что я сейчас сказал, типа "как это, едет сама?! Но почитайте случай Маленького Ганса.
В самом начале истории, когда мы встречаемся с переполохом в этой милой венской семье, Ганс несомненно был немного растерян. Папа приводит его к профессору Фрейду, ему явно было что сказать, но непонятно с какого бока зайти и какое это вообще имеет отношение к сути проблемы. Чтобы произошло то, что мы потом назовём излечением благодаря психоанализу, ему нужно было, пользуясь его собственным языком, отнестись серьёзно к "глупости" (это слово парнишка использовал, чтобы именовать свои мысли, которыми он не делился). Рассказать, объяснить свою "глупость", привести её в качестве практически научного аргумента.
В самом начале, на первой встрече, Фрейд предложил парню "конструкцию", то есть некий набросок возможностей, перспективу исследования, благодаря которым "глупость", или глупости, приобрели статус научной аргументации, а сам Ганс превратился в исследователя, самого настоящего учёного, под диктовку которого Фрейду осталось лишь записать то, что потом станет основой психоаналитической теории.
Говоря языком логики, Фрейд предложил некий логический тезис, конструкцию, а не аргумент. Тезис - это ещё не совсем знание, он ещё мёртв, ему предстоит обрасти, или же нет, аргументацией как плотью, и таким образом, возможно, стать живым, жизнеспособным.
А теперь другой пример, комический.
На французском языке текст, представляющий основные гипотезы и положения предстоящей конференции называется " l'argument ". И некоторые коллеги, движимые или нежеланием совершать переводческое усилие, или желанием сохранить эдакий флёр "французскости", не переводят это слово, и так и говорят: "аргумент конференции" (типа: я написал аргумент конференции, я перевёл аргумент конференции...) Но в русской научной традиции это называется "тезисы". То есть согласно этой традиции поддерживается на самом деле почти фрейдовская, или маленькогансовская логика: перед конференцией предлагаются тезисы, то есть некая конструкция, набор положений, предположений, изложенных в маленьком тексте. А далее - проводится конференция, которая через доклады и дискуссии к этим тезисам приводит аргументы, то есть доказательства, основания, или опровержения. В этом и смысл конференции как научного мероприятия: мы вырабатываем знание как что-то новое. В случае же партсобрания всё как раз наоборот, логика обратная: мы собираемся вокруг некоторых изначальных аргументов ("капитализм - тюрьма народа", "враг уже на пороге" и так далее), то есть новое знание не вырабатывается, мы не собираемся чтобы его создать, а оно уже существует как повод, как причина того, что мы тут собрались, и оно то, с чем мы идентифицируемся, как это происходит в религии, политических партиях, спецслужбах... Если мы собрались вокруг аргумента - это партсобрание.

BY phobosov