POGRANPOST Telegram 453
Психотерапия и религия. Часть II

Впервые я пришла в терапию, когда мне было 20. К тому моменту я довольно долго гуляла по духовным кружкам и имела о себе весьма нескромные представления. Было все: уверенность, что мне известно больше, чем другим, что у меня есть какие-то особые способности и так далее.

На первом круге терапии эти убеждения голову покидать отказались. Через десять лет, собрав еще один товарный вагон любопытного опыта, я с размаху врезалась в то, что он снова помог мне получить много знаний и навыков, но никак не решил мою главную проблему.

Там, где нормотипичные верующие утверждались в своем внутреннем равновесии и способности быть рядом друг с другом, я только сильнее отрывалась от реальности, острее чувствовала внутреннюю пустоту, отверженность и неприкаянность. Ведущей эмоцией оставался гнев, и я быстро начинала просто злиться на окружающих за то, что с ними происходит нечто, что никак не может случиться со мной, что никак не приводит меня к ощущению мира и гармонии в душе.

Когда в 30 лет я заходила на второй круг терапевтического процесса с целью уже прицельно работать с ПРЛ, мой терапевт поставила условие — отказаться своих духовных и им подобных опытов минимум на год, оставив веру в высшие или какие иные силы, кроме описанных в учебнике физики, за скобками. Меня, честно признаться, ломало и корчило.

Мои представления о духовной практике казались самой основой личности. Пришлось признать: нет, далеко не все из пестрой и во многом фантазийной картины мира в моей голове имеет ко мне хоть какое-то отношение.

Мы работали не год, а два или три, пока под ногами постепенно и уже без подпитки начал ощущаться вполне реалистичный мир. Фантазия постепенно уступила место действительности, которую можно запросто откалибровать об любого ближнего своего.

И вот тут уже точно можно поверить, что эта история про девочку, которая выросла, перебесилась и стала атеисткой, потому что ее вылечили. Ага…. Щаз!

Как однажды сказал мой близкий друг: «Что только со мной не делали, включая лечение препаратами галоперидольной группы! Не покидало меня только одно — память о моем мистическом опыте».

Нет, никакой атеисткой я не стала. До сих пор, формально не причисляя себя ни к одной из существующих конфессий, я тихо, буквально шепотом и в стеночку говорю, что я — агностик с чудным креном в буддизм.

Но с помощью терапии я проанализировала свое отношение к религии и побочным явлениям, перебрала все, чем интересовалась, и повыкидывала кучу всякой ереси и из жизни, и из головы.

Ни религия, ни вера сами по себе не противоречат терапии, с моей нескромной точки зрения. В нашем сознании есть нечто, что дает нам представления о высших или потусторонних силах. Насколько мне известно, проводились опыты — на мозг людей воздействовали током, и чего они только там не видели. Разве что у атеиста всея Земли Ричарда Докинза, автора книги «Бог как иллюзия» эти исследования никакой реакции не вызвали. Говорят, у него просто мозг такой…

У многих из нас потребность в вере есть. И это нормально, кто бы что ни говорил. Вопрос только в том, кто верит — ты или твое расстройство, если оно у тебя есть? Для чего тебе нужна вера — для жизни, потому что только с ней ты чувствуешь наполненность смыслами, или для того, чтобы баги в голове хоть ненадолго переставали тебя мучить? Что это для тебя — идея, которая делает твою жизнь лучше, или пластырь на переломах твоей психики?

На все эти вопросы я смогла ответить только с помощью психотерапии. Знаю людей, которые смогли найти точку психологического равновесия просто в храме или общине избранной конфессии. И то, и другое — вполне допустимые истории в пространстве наших культурных кодов.

Для меня неприемлемо только одно — попытки проповедовать терапию, как религию или что-то, опасно на нее похожее. Даже если сам терапевт — человек искренне верующий, его работа, в первую очередь, должна базироваться на научных исследованиях и профессиональной этике. В противном случае он профнепригоден и для клиентов опасен.



tgoop.com/pogranpost/453
Create:
Last Update:

Психотерапия и религия. Часть II

Впервые я пришла в терапию, когда мне было 20. К тому моменту я довольно долго гуляла по духовным кружкам и имела о себе весьма нескромные представления. Было все: уверенность, что мне известно больше, чем другим, что у меня есть какие-то особые способности и так далее.

На первом круге терапии эти убеждения голову покидать отказались. Через десять лет, собрав еще один товарный вагон любопытного опыта, я с размаху врезалась в то, что он снова помог мне получить много знаний и навыков, но никак не решил мою главную проблему.

Там, где нормотипичные верующие утверждались в своем внутреннем равновесии и способности быть рядом друг с другом, я только сильнее отрывалась от реальности, острее чувствовала внутреннюю пустоту, отверженность и неприкаянность. Ведущей эмоцией оставался гнев, и я быстро начинала просто злиться на окружающих за то, что с ними происходит нечто, что никак не может случиться со мной, что никак не приводит меня к ощущению мира и гармонии в душе.

Когда в 30 лет я заходила на второй круг терапевтического процесса с целью уже прицельно работать с ПРЛ, мой терапевт поставила условие — отказаться своих духовных и им подобных опытов минимум на год, оставив веру в высшие или какие иные силы, кроме описанных в учебнике физики, за скобками. Меня, честно признаться, ломало и корчило.

Мои представления о духовной практике казались самой основой личности. Пришлось признать: нет, далеко не все из пестрой и во многом фантазийной картины мира в моей голове имеет ко мне хоть какое-то отношение.

Мы работали не год, а два или три, пока под ногами постепенно и уже без подпитки начал ощущаться вполне реалистичный мир. Фантазия постепенно уступила место действительности, которую можно запросто откалибровать об любого ближнего своего.

И вот тут уже точно можно поверить, что эта история про девочку, которая выросла, перебесилась и стала атеисткой, потому что ее вылечили. Ага…. Щаз!

Как однажды сказал мой близкий друг: «Что только со мной не делали, включая лечение препаратами галоперидольной группы! Не покидало меня только одно — память о моем мистическом опыте».

Нет, никакой атеисткой я не стала. До сих пор, формально не причисляя себя ни к одной из существующих конфессий, я тихо, буквально шепотом и в стеночку говорю, что я — агностик с чудным креном в буддизм.

Но с помощью терапии я проанализировала свое отношение к религии и побочным явлениям, перебрала все, чем интересовалась, и повыкидывала кучу всякой ереси и из жизни, и из головы.

Ни религия, ни вера сами по себе не противоречат терапии, с моей нескромной точки зрения. В нашем сознании есть нечто, что дает нам представления о высших или потусторонних силах. Насколько мне известно, проводились опыты — на мозг людей воздействовали током, и чего они только там не видели. Разве что у атеиста всея Земли Ричарда Докинза, автора книги «Бог как иллюзия» эти исследования никакой реакции не вызвали. Говорят, у него просто мозг такой…

У многих из нас потребность в вере есть. И это нормально, кто бы что ни говорил. Вопрос только в том, кто верит — ты или твое расстройство, если оно у тебя есть? Для чего тебе нужна вера — для жизни, потому что только с ней ты чувствуешь наполненность смыслами, или для того, чтобы баги в голове хоть ненадолго переставали тебя мучить? Что это для тебя — идея, которая делает твою жизнь лучше, или пластырь на переломах твоей психики?

На все эти вопросы я смогла ответить только с помощью психотерапии. Знаю людей, которые смогли найти точку психологического равновесия просто в храме или общине избранной конфессии. И то, и другое — вполне допустимые истории в пространстве наших культурных кодов.

Для меня неприемлемо только одно — попытки проповедовать терапию, как религию или что-то, опасно на нее похожее. Даже если сам терапевт — человек искренне верующий, его работа, в первую очередь, должна базироваться на научных исследованиях и профессиональной этике. В противном случае он профнепригоден и для клиентов опасен.

BY Погранпост


Share with your friend now:
tgoop.com/pogranpost/453

View MORE
Open in Telegram


Telegram News

Date: |

“[The defendant] could not shift his criminal liability,” Hui said. The creator of the channel becomes its administrator by default. If you need help managing your channel, you can add more administrators from your subscriber base. You can provide each admin with limited or full rights to manage the channel. For example, you can allow an administrator to publish and edit content while withholding the right to add new subscribers. How to build a private or public channel on Telegram? Read now How to Create a Private or Public Channel on Telegram?
from us


Telegram Погранпост
FROM American