Как объяснить устойчивость российской власти перед лицом военно-политического стресса с 2022 года?
Многие ученые до 2022 года весьма скептически оценивали способность российской власти справляться с кризисами. Они исходили из природы политического режима в России: персоналистской автократии. Такому типу режима свойственна слабая институализация, что негативно влияет на работу органов государственной власти. Ведь они все завязаны на правящую фигуру и неформальные связи.
Оказалось, что то что большинство считали слабостью, оказалось главным преимуществом.
Как раз устойчивость и плотность неформальных связей стала ключевым фактором успешной адаптации к кризисной ситуации. Исследователь Екатерина Паустян показывает это на примере губернатора Белгородской области Вячеслава Гладкова и региональной структуры власти.
Она поставила себе задачу оценить сплоченность элит (cohesion). В условиях персоналистского режима именно этот фактор влияет на способность властей успешно действовать перед лицом кризиса и влияет на межэлитные конфликты.
Она составила два датасета связей элит на 2022 и 2024 год. С их помощью она определила плотность их связей (анализ социальных сетей (SNA) на основе биографических данных элит). В основе оценки лежали прошлые профессиональные контакты.
Общее количество элитных фигур:
▪️В 2022 году – 44 человека (22 региональных чиновника и 22 главы муниципалитетов).
▪️В 2024 году – 45 человек (23 региональных чиновника и 22 главы муниципалитетов).
Связи между элитами (количество рёбер в сети):
▪️В 2022 году – 49 связей.
▪️В 2024 году – 50 связей.
Изолированные узлы (чиновники без связей):
▪️В 2022 году – 10 человек.
▪️В 2024 году – 10 человек.
Плотность сети (показатель общей связанности элит):
▪️Оставалась неизменной в 2022 и 2024 годах – 0.05.
Средняя степень узла (среднее количество связей на человека):
▪️В 2022 году – 2.23.
▪️В 2024 году – 2.22.
Средняя длина пути (среднее число шагов между двумя произвольными элитными фигурами):
▪️В 2022 году – 2.96.
▪️В 2024 году – 3.20.
Диаметр сети (наибольшее расстояние между двумя элитами в сети):
▪️В 2022 году – 6.
▪️В 2024 году – 7.
Изменения в составе элит:
▪️В 2022 году в сети были сильные различия между «местными» (связаны между собой) и «аутсайдерами» (приведённые губернатором).
▪️В 2024 году аутсайдеры сильнее интегрировались в региональную элиту.
▪️Губернатор Гладков удвоил свои связи: в 2022 году у него было 4 связи, в 2024 – уже 8.
▪️Больше всего связей в 2024 году у Гладкова и его заместителя Базарова (по 8), а также у министра социальной защиты Батановой (7).
В итоге новому губернатору не только удалось успешно интегрироваться в региональную властную вертикаль, но и сохранить сплоченность элит, внедрив в неё своих назначенцев из других регионов. Благодаря этому они успешно координировали свои действия и успешно решали поставленные перед ними задачи. А персоналистские режимы, как показывает пример России, могут очень эффективно справляться с кризисами несмотря на слабую институализацию.
Paustyan, E. (2024). Elite cohesion and resilience of the Russian regions: the case of Belgorod Oblast. Post-Soviet Affairs, 40(4), 296–312.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Многие ученые до 2022 года весьма скептически оценивали способность российской власти справляться с кризисами. Они исходили из природы политического режима в России: персоналистской автократии. Такому типу режима свойственна слабая институализация, что негативно влияет на работу органов государственной власти. Ведь они все завязаны на правящую фигуру и неформальные связи.
Оказалось, что то что большинство считали слабостью, оказалось главным преимуществом.
Как раз устойчивость и плотность неформальных связей стала ключевым фактором успешной адаптации к кризисной ситуации. Исследователь Екатерина Паустян показывает это на примере губернатора Белгородской области Вячеслава Гладкова и региональной структуры власти.
Она поставила себе задачу оценить сплоченность элит (cohesion). В условиях персоналистского режима именно этот фактор влияет на способность властей успешно действовать перед лицом кризиса и влияет на межэлитные конфликты.
Она составила два датасета связей элит на 2022 и 2024 год. С их помощью она определила плотность их связей (анализ социальных сетей (SNA) на основе биографических данных элит). В основе оценки лежали прошлые профессиональные контакты.
Общее количество элитных фигур:
▪️В 2022 году – 44 человека (22 региональных чиновника и 22 главы муниципалитетов).
▪️В 2024 году – 45 человек (23 региональных чиновника и 22 главы муниципалитетов).
Связи между элитами (количество рёбер в сети):
▪️В 2022 году – 49 связей.
▪️В 2024 году – 50 связей.
Изолированные узлы (чиновники без связей):
▪️В 2022 году – 10 человек.
▪️В 2024 году – 10 человек.
Плотность сети (показатель общей связанности элит):
▪️Оставалась неизменной в 2022 и 2024 годах – 0.05.
Средняя степень узла (среднее количество связей на человека):
▪️В 2022 году – 2.23.
▪️В 2024 году – 2.22.
Средняя длина пути (среднее число шагов между двумя произвольными элитными фигурами):
▪️В 2022 году – 2.96.
▪️В 2024 году – 3.20.
Диаметр сети (наибольшее расстояние между двумя элитами в сети):
▪️В 2022 году – 6.
▪️В 2024 году – 7.
Изменения в составе элит:
▪️В 2022 году в сети были сильные различия между «местными» (связаны между собой) и «аутсайдерами» (приведённые губернатором).
▪️В 2024 году аутсайдеры сильнее интегрировались в региональную элиту.
▪️Губернатор Гладков удвоил свои связи: в 2022 году у него было 4 связи, в 2024 – уже 8.
▪️Больше всего связей в 2024 году у Гладкова и его заместителя Базарова (по 8), а также у министра социальной защиты Батановой (7).
В итоге новому губернатору не только удалось успешно интегрироваться в региональную властную вертикаль, но и сохранить сплоченность элит, внедрив в неё своих назначенцев из других регионов. Благодаря этому они успешно координировали свои действия и успешно решали поставленные перед ними задачи. А персоналистские режимы, как показывает пример России, могут очень эффективно справляться с кризисами несмотря на слабую институализацию.
Paustyan, E. (2024). Elite cohesion and resilience of the Russian regions: the case of Belgorod Oblast. Post-Soviet Affairs, 40(4), 296–312.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
tgoop.com/politicanimalis/1629
Create:
Last Update:
Last Update:
Как объяснить устойчивость российской власти перед лицом военно-политического стресса с 2022 года?
Многие ученые до 2022 года весьма скептически оценивали способность российской власти справляться с кризисами. Они исходили из природы политического режима в России: персоналистской автократии. Такому типу режима свойственна слабая институализация, что негативно влияет на работу органов государственной власти. Ведь они все завязаны на правящую фигуру и неформальные связи.
Оказалось, что то что большинство считали слабостью, оказалось главным преимуществом.
Как раз устойчивость и плотность неформальных связей стала ключевым фактором успешной адаптации к кризисной ситуации. Исследователь Екатерина Паустян показывает это на примере губернатора Белгородской области Вячеслава Гладкова и региональной структуры власти.
Она поставила себе задачу оценить сплоченность элит (cohesion). В условиях персоналистского режима именно этот фактор влияет на способность властей успешно действовать перед лицом кризиса и влияет на межэлитные конфликты.
Она составила два датасета связей элит на 2022 и 2024 год. С их помощью она определила плотность их связей (анализ социальных сетей (SNA) на основе биографических данных элит). В основе оценки лежали прошлые профессиональные контакты.
Общее количество элитных фигур:
▪️В 2022 году – 44 человека (22 региональных чиновника и 22 главы муниципалитетов).
▪️В 2024 году – 45 человек (23 региональных чиновника и 22 главы муниципалитетов).
Связи между элитами (количество рёбер в сети):
▪️В 2022 году – 49 связей.
▪️В 2024 году – 50 связей.
Изолированные узлы (чиновники без связей):
▪️В 2022 году – 10 человек.
▪️В 2024 году – 10 человек.
Плотность сети (показатель общей связанности элит):
▪️Оставалась неизменной в 2022 и 2024 годах – 0.05.
Средняя степень узла (среднее количество связей на человека):
▪️В 2022 году – 2.23.
▪️В 2024 году – 2.22.
Средняя длина пути (среднее число шагов между двумя произвольными элитными фигурами):
▪️В 2022 году – 2.96.
▪️В 2024 году – 3.20.
Диаметр сети (наибольшее расстояние между двумя элитами в сети):
▪️В 2022 году – 6.
▪️В 2024 году – 7.
Изменения в составе элит:
▪️В 2022 году в сети были сильные различия между «местными» (связаны между собой) и «аутсайдерами» (приведённые губернатором).
▪️В 2024 году аутсайдеры сильнее интегрировались в региональную элиту.
▪️Губернатор Гладков удвоил свои связи: в 2022 году у него было 4 связи, в 2024 – уже 8.
▪️Больше всего связей в 2024 году у Гладкова и его заместителя Базарова (по 8), а также у министра социальной защиты Батановой (7).
В итоге новому губернатору не только удалось успешно интегрироваться в региональную властную вертикаль, но и сохранить сплоченность элит, внедрив в неё своих назначенцев из других регионов. Благодаря этому они успешно координировали свои действия и успешно решали поставленные перед ними задачи. А персоналистские режимы, как показывает пример России, могут очень эффективно справляться с кризисами несмотря на слабую институализацию.
Paustyan, E. (2024). Elite cohesion and resilience of the Russian regions: the case of Belgorod Oblast. Post-Soviet Affairs, 40(4), 296–312.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Многие ученые до 2022 года весьма скептически оценивали способность российской власти справляться с кризисами. Они исходили из природы политического режима в России: персоналистской автократии. Такому типу режима свойственна слабая институализация, что негативно влияет на работу органов государственной власти. Ведь они все завязаны на правящую фигуру и неформальные связи.
Оказалось, что то что большинство считали слабостью, оказалось главным преимуществом.
Как раз устойчивость и плотность неформальных связей стала ключевым фактором успешной адаптации к кризисной ситуации. Исследователь Екатерина Паустян показывает это на примере губернатора Белгородской области Вячеслава Гладкова и региональной структуры власти.
Она поставила себе задачу оценить сплоченность элит (cohesion). В условиях персоналистского режима именно этот фактор влияет на способность властей успешно действовать перед лицом кризиса и влияет на межэлитные конфликты.
Она составила два датасета связей элит на 2022 и 2024 год. С их помощью она определила плотность их связей (анализ социальных сетей (SNA) на основе биографических данных элит). В основе оценки лежали прошлые профессиональные контакты.
Общее количество элитных фигур:
▪️В 2022 году – 44 человека (22 региональных чиновника и 22 главы муниципалитетов).
▪️В 2024 году – 45 человек (23 региональных чиновника и 22 главы муниципалитетов).
Связи между элитами (количество рёбер в сети):
▪️В 2022 году – 49 связей.
▪️В 2024 году – 50 связей.
Изолированные узлы (чиновники без связей):
▪️В 2022 году – 10 человек.
▪️В 2024 году – 10 человек.
Плотность сети (показатель общей связанности элит):
▪️Оставалась неизменной в 2022 и 2024 годах – 0.05.
Средняя степень узла (среднее количество связей на человека):
▪️В 2022 году – 2.23.
▪️В 2024 году – 2.22.
Средняя длина пути (среднее число шагов между двумя произвольными элитными фигурами):
▪️В 2022 году – 2.96.
▪️В 2024 году – 3.20.
Диаметр сети (наибольшее расстояние между двумя элитами в сети):
▪️В 2022 году – 6.
▪️В 2024 году – 7.
Изменения в составе элит:
▪️В 2022 году в сети были сильные различия между «местными» (связаны между собой) и «аутсайдерами» (приведённые губернатором).
▪️В 2024 году аутсайдеры сильнее интегрировались в региональную элиту.
▪️Губернатор Гладков удвоил свои связи: в 2022 году у него было 4 связи, в 2024 – уже 8.
▪️Больше всего связей в 2024 году у Гладкова и его заместителя Базарова (по 8), а также у министра социальной защиты Батановой (7).
В итоге новому губернатору не только удалось успешно интегрироваться в региональную властную вертикаль, но и сохранить сплоченность элит, внедрив в неё своих назначенцев из других регионов. Благодаря этому они успешно координировали свои действия и успешно решали поставленные перед ними задачи. А персоналистские режимы, как показывает пример России, могут очень эффективно справляться с кризисами несмотря на слабую институализацию.
Paustyan, E. (2024). Elite cohesion and resilience of the Russian regions: the case of Belgorod Oblast. Post-Soviet Affairs, 40(4), 296–312.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
BY Political Animals
Share with your friend now:
tgoop.com/politicanimalis/1629