Надежда Кондакова ПОЭЗИЯ НАШЕЙ ИМПЕРИИ. Вчера. Сегодня. Завтра.

ПРО ЭЙДЖИЗМ
Вихри враждебные вокруг премии СЛОВО не только не утихают, но закручиваются все яростнее и яростнее, сворачивая уже в какую-то совсем смешную сторону. Премию, оказывается, дали «двум старухам и одному старику». Да, мои дорогие, премии в номинации «за мастерство», как правило, и достаются старикам, у которых это самое мастерство гораздо доказательнее, чем у претендентов на премию «Лицей» или не существующую премию «Первый поэт». Это волшебное «мастерство» вообще зримо или незримо присутствует и в Нобелевских премиях по литературе, которые тоже очень редко получают не старики и старухи. (Разве что вот Киплинг удостоился её в 42 года, да Бродский в 47. А случалось, получали ее литераторы и накануне 90-летия, как Дорис Лессинг.)
Только знаете, я не представляю себе, чтобы, например, юный, но вполне уже амбициозный поэт Бродский мог, задыхаясь от сарказма, сетовать, зря, мол, Нобелевку дали не мне, а «старику» Пастернаку, а итальянскую - вообще присудили Ахматовой, дряхлой 75-летней «старухе». И уж простите, не представляю, чтобы подобное мог себе позволить в те времена вообще кто-либо из наших ярких и сверхпопулярных «шестидесятников» число почитателей и почитательниц у каждого из которых исчислялось цифрами, о коих сегодня не может помыслить никто. Что-то сломалось, дорогие коллеги, в нашем королевстве, в нашем писательском цеху, какие-то мыши сгрызли такие понятия, как корпоративная этика, профессиональная порядочность, да просто личное достоинство.

P.S.
В подтверждение вышесказанного приведу еще один свои мемуар из конца советской эпохи.
В декабре 1987 года я приехала поработать в д/т Переделкино. И на утренней прогулке неожиданно встретилась с Вознесенским, с которым примерно с середины 70-х сложились дружеские отношения. Узнав от меня, что в доме творчества проживает Иван Жданов, восходящая звезда тогдашней молодой поэзии, Андрей выразил желание с ним познакомиться и пригласил нас к себе на дачу. Помню точно, что было это 10 декабря 1987 года, потому что именно в этот день объявили о присуждении Нобелевской премии по литературе Иосифу Бродскому. Вечером мы пришли к гости втроем - я, Иван Жданов и наша общая подруга из Дании - переводчица русской литературы Мария Тетцлаф. Разговор так или иначе вертелся вокруг премии. Мы, все трое, знали, что Вознесенский дважды выдвигался на эту премию - известными европейскими писателями и серьезными западными институциями. Поэтому с особым интересом ждали реакции нашего собеседника. К чести Андрея, он сказал что Бродский «конечно же, достоин этой премии», правда, тут же добавил, что «не менее достойны ее у нас Фазиль Искандер и Юнна Мориц». О себе, естественно, не сказал ни слова, хотя, может быть, ждал, что скажем мы. Я не только запомнила, но и записала тем же вечером весь наш разговор в свой дневник. Иван и Мария слава Богу, живы-здоровы и могут тоже все это подтвердить. Но интересен другой факт: несколько лет спустя Иосиф Александрович сам уже хлопотал о выдвижении Юнны Мориц на Нобелевскую премию, это факт документальный. Есть и другое любопытное свидетельство Владимира Соловьева, давнего друга Бродского: «…отрицая огульно всех своих коллег-современников от Евтушенко до Кушнера, делал исключение только для двоих — Слуцкого ... и Мориц, которую Ося называл «изумительная Юнна». Причем слово «изумительная» относилось не только к поэзии, но и к самой Юнне Мориц, хотя, когда он это говорил, они и знакомы не были. А познакомились Юнна и Ося в Америке в 87-м на конференции под эгидой журнала «Нью Репаблик», и подробности она сообщала уже из Москвы:
«Иосиф необычайно красив, хоть и взял одежду напрокат у героев Чаплина: это его старит, всасывает в старческий обмен веществ; ритм скелетный и мышечный, а также сосудистый — лет на шестьдесят. Но жизненная сила — в полном здравии, ореол светоизлучения плотен и высок. Если он перестанет вынюхивать свою гибель, то проживет еще до 60-ти, а то и дольше, влюбится и натворит чудес, а также сочинит гениальную прозу, стихи и кучу всего.

www.tgoop.com/pushkinikukushkin/583

608 viewsНадежда Васильевна Кондакова, edited  Dec 18 at 23:44

ПРО ЭЙДЖИЗМ
Вихри враждебные вокруг премии СЛОВО не только не утихают, но закручиваются все яростнее и яростнее, сворачивая уже в какую-то совсем смешную сторону. Премию, оказывается, дали «двум старухам и одному старику». Да, мои дорогие, премии в номинации «за мастерство», как правило, и достаются старикам, у которых это самое мастерство гораздо доказательнее, чем у претендентов на премию «Лицей» или не существующую премию «Первый поэт». Это волшебное «мастерство» вообще зримо или незримо присутствует и в Нобелевских премиях по литературе, которые тоже очень редко получают не старики и старухи. (Разве что вот Киплинг удостоился её в 42 года, да Бродский в 47. А случалось, получали ее литераторы и накануне 90-летия, как Дорис Лессинг.)
Только знаете, я не представляю себе, чтобы, например, юный, но вполне уже амбициозный поэт Бродский мог, задыхаясь от сарказма, сетовать, зря, мол, Нобелевку дали не мне, а «старику» Пастернаку, а итальянскую - вообще присудили Ахматовой, дряхлой 75-летней «старухе». И уж простите, не представляю, чтобы подобное мог себе позволить в те времена вообще кто-либо из наших ярких и сверхпопулярных «шестидесятников» число почитателей и почитательниц у каждого из которых исчислялось цифрами, о коих сегодня не может помыслить никто. Что-то сломалось, дорогие коллеги, в нашем королевстве, в нашем писательском цеху, какие-то мыши сгрызли такие понятия, как корпоративная этика, профессиональная порядочность, да просто личное достоинство.

P.S.
В подтверждение вышесказанного приведу еще один свои мемуар из конца советской эпохи.
В декабре 1987 года я приехала поработать в д/т Переделкино. И на утренней прогулке неожиданно встретилась с Вознесенским, с которым примерно с середины 70-х сложились дружеские отношения. Узнав от меня, что в доме творчества проживает Иван Жданов, восходящая звезда тогдашней молодой поэзии, Андрей выразил желание с ним познакомиться и пригласил нас к себе на дачу. Помню точно, что было это 10 декабря 1987 года, потому что именно в этот день объявили о присуждении Нобелевской премии по литературе Иосифу Бродскому. Вечером мы пришли к гости втроем - я, Иван Жданов и наша общая подруга из Дании - переводчица русской литературы Мария Тетцлаф. Разговор так или иначе вертелся вокруг премии. Мы, все трое, знали, что Вознесенский дважды выдвигался на эту премию - известными европейскими писателями и серьезными западными институциями. Поэтому с особым интересом ждали реакции нашего собеседника. К чести Андрея, он сказал что Бродский «конечно же, достоин этой премии», правда, тут же добавил, что «не менее достойны ее у нас Фазиль Искандер и Юнна Мориц». О себе, естественно, не сказал ни слова, хотя, может быть, ждал, что скажем мы. Я не только запомнила, но и записала тем же вечером весь наш разговор в свой дневник. Иван и Мария слава Богу, живы-здоровы и могут тоже все это подтвердить. Но интересен другой факт: несколько лет спустя Иосиф Александрович сам уже хлопотал о выдвижении Юнны Мориц на Нобелевскую премию, это факт документальный. Есть и другое любопытное свидетельство Владимира Соловьева, давнего друга Бродского: «…отрицая огульно всех своих коллег-современников от Евтушенко до Кушнера, делал исключение только для двоих — Слуцкого ... и Мориц, которую Ося называл «изумительная Юнна». Причем слово «изумительная» относилось не только к поэзии, но и к самой Юнне Мориц, хотя, когда он это говорил, они и знакомы не были. А познакомились Юнна и Ося в Америке в 87-м на конференции под эгидой журнала «Нью Репаблик», и подробности она сообщала уже из Москвы:
«Иосиф необычайно красив, хоть и взял одежду напрокат у героев Чаплина: это его старит, всасывает в старческий обмен веществ; ритм скелетный и мышечный, а также сосудистый — лет на шестьдесят. Но жизненная сила — в полном здравии, ореол светоизлучения плотен и высок. Если он перестанет вынюхивать свою гибель, то проживет еще до 60-ти, а то и дольше, влюбится и натворит чудес, а также сочинит гениальную прозу, стихи и кучу всего.

BY Надежда Кондакова ПОЭЗИЯ НАШЕЙ ИМПЕРИИ. Вчера. Сегодня. Завтра.