ВРЕМЯ ПУТИНА

Декабрь. Накануне похабного мира.
(3).

Это хорошо видно на примере истории борьбы с мигрантами.
Серьезный провал силовиков в истории с терактом в «Крокусе» заставил их реактивно закручивать все гайки в отношении мигрантов из Средней Азии.
Нет сомнений, что сама проблема с мигрантами существует: крайне неэффективная и коррупционная миграционная политика создала целый клубок проблем, вершиной которой является криминализация сообщества мигрантов.
Но вместо прозрачной процедуры получения видов на жительство через приглашения на работу и ответственность работодателей, вместо наведения порядка в завозе мигрантов крупными бизнес-структурами, силовики начали публично кошмарить поголовно всех мигрантов.
В итоге произошел их объективный отток в Европу, Турцию и на Ближний Восток; Россия потеряла трудовые ресурсы.
Трудно спорить, что либеральная миграционная политика ведет к поддержанию трудовых ресурсов, поддержки роста численности населения, а следовательно- к росту экономики.
В России произошло все наоборот. Административно-силовая миграционная политика обрушила рынок труда, создала дефицит трудовых ресурсов, привела к падению рождаемости и поддержания динамики роста населения и ударила по экономике на перспективу.
Удивительно глупым оказался сценарий замены мигрантов посредством приглашения дешевой рабочей силы из Бангладеш, Пакистана (с их уровнем радикального исламизма),Кубы и Северной Кореи (крайне слабые навыки; высокая криминализация).
Фактически ситуация с мигрантами привела в тупик и государство снова начинает отыгрывать назад, но цена ресурсов уже сильно выросла.
Вернемся к образу будущего режима.
Главная проблема новой поствоенной России- ее закрытость, отсутствие работающей правовой системы и чудовищная антиконкурентность как страны, так и общества из-за буквального выпадения из мировых трендов и цепочек.
Режим не способен решить проблему конкурентности (как главное причины конфликта с западным миром); откровенно заменяя ее суррогатами прошлого- сословностью, межклановыми договоренностями, репрессиями и дарвинизмом.
Примечательно, что окружение Путина продолжает открыто исповедовать мифы о ресурсном государстве; о благости сырьевой модели и отказа от любых иных источников энергии; о благословенном нефтяном ресурсе; благости монополий и корпораций.
Все это очень похоже на модель царевича Алексея Петровича вернуться к истокам древней Руси.
Правда, ни одна такая контрмодель исторически в России не победила.
Что сейчас в моменте делает политический режим?
Первое. Он пытается создать конкурентность через институт репрессий (антикоррупционная повестка тут является основным в чистке целых пластов чиновников и бизнес-групп), через суженные институты кадрового резерва режима и попытки легитимизировать в структуре режима статут участника СВО. Инструментарий красивый, но ограниченный и не имеющей перспективы роста.
Второе. Режим продолжает внимательно следить за настроениями граждан. В отличие от эпохи Сталина, режим не проводит кампании по массовой ломки общества, а технологически сужает маневр общественных возможностей. При этом ведется осознанная сегрегация отдельных социальных групп (в зоне особого внимания ученые, артисты, молодежь и прежде всего студенчество). Социально близкие для режима сегодня служивый класс, сотрудники ВПК и госкорпораций, чиновники всех уровней и отдельные сегменты среднего бизнеса, завязанные на госзаказы, гранты и контракты. Это привилегированный класс, опора режима.
Они имеют возможность говорить с властью, они ее резерв и актив. Сегрегация остальных групп населения имеет разную динамику. Финалом которой становится стигматизация - включение в списки запрещенных; в иноагенты; уголовные дела по экстремизму. Такая модель не ведет к стабильности на перспективу и является для режима скорее проблемой.
Третье. Режим сосредоточен на проблеме внутриэлитной лояльности. Вероятно, что режим понимает свою уязвимость из-за аморфности собственного политического класса и наличия среди элит многочисленных индивидуальных запросов качества жизни.

www.tgoop.com/putintimes/122

60.0K viewsedited  Dec 8 at 13:39

Декабрь. Накануне похабного мира.
(3).

Это хорошо видно на примере истории борьбы с мигрантами.
Серьезный провал силовиков в истории с терактом в «Крокусе» заставил их реактивно закручивать все гайки в отношении мигрантов из Средней Азии.
Нет сомнений, что сама проблема с мигрантами существует: крайне неэффективная и коррупционная миграционная политика создала целый клубок проблем, вершиной которой является криминализация сообщества мигрантов.
Но вместо прозрачной процедуры получения видов на жительство через приглашения на работу и ответственность работодателей, вместо наведения порядка в завозе мигрантов крупными бизнес-структурами, силовики начали публично кошмарить поголовно всех мигрантов.
В итоге произошел их объективный отток в Европу, Турцию и на Ближний Восток; Россия потеряла трудовые ресурсы.
Трудно спорить, что либеральная миграционная политика ведет к поддержанию трудовых ресурсов, поддержки роста численности населения, а следовательно- к росту экономики.
В России произошло все наоборот. Административно-силовая миграционная политика обрушила рынок труда, создала дефицит трудовых ресурсов, привела к падению рождаемости и поддержания динамики роста населения и ударила по экономике на перспективу.
Удивительно глупым оказался сценарий замены мигрантов посредством приглашения дешевой рабочей силы из Бангладеш, Пакистана (с их уровнем радикального исламизма),Кубы и Северной Кореи (крайне слабые навыки; высокая криминализация).
Фактически ситуация с мигрантами привела в тупик и государство снова начинает отыгрывать назад, но цена ресурсов уже сильно выросла.
Вернемся к образу будущего режима.
Главная проблема новой поствоенной России- ее закрытость, отсутствие работающей правовой системы и чудовищная антиконкурентность как страны, так и общества из-за буквального выпадения из мировых трендов и цепочек.
Режим не способен решить проблему конкурентности (как главное причины конфликта с западным миром); откровенно заменяя ее суррогатами прошлого- сословностью, межклановыми договоренностями, репрессиями и дарвинизмом.
Примечательно, что окружение Путина продолжает открыто исповедовать мифы о ресурсном государстве; о благости сырьевой модели и отказа от любых иных источников энергии; о благословенном нефтяном ресурсе; благости монополий и корпораций.
Все это очень похоже на модель царевича Алексея Петровича вернуться к истокам древней Руси.
Правда, ни одна такая контрмодель исторически в России не победила.
Что сейчас в моменте делает политический режим?
Первое. Он пытается создать конкурентность через институт репрессий (антикоррупционная повестка тут является основным в чистке целых пластов чиновников и бизнес-групп), через суженные институты кадрового резерва режима и попытки легитимизировать в структуре режима статут участника СВО. Инструментарий красивый, но ограниченный и не имеющей перспективы роста.
Второе. Режим продолжает внимательно следить за настроениями граждан. В отличие от эпохи Сталина, режим не проводит кампании по массовой ломки общества, а технологически сужает маневр общественных возможностей. При этом ведется осознанная сегрегация отдельных социальных групп (в зоне особого внимания ученые, артисты, молодежь и прежде всего студенчество). Социально близкие для режима сегодня служивый класс, сотрудники ВПК и госкорпораций, чиновники всех уровней и отдельные сегменты среднего бизнеса, завязанные на госзаказы, гранты и контракты. Это привилегированный класс, опора режима.
Они имеют возможность говорить с властью, они ее резерв и актив. Сегрегация остальных групп населения имеет разную динамику. Финалом которой становится стигматизация - включение в списки запрещенных; в иноагенты; уголовные дела по экстремизму. Такая модель не ведет к стабильности на перспективу и является для режима скорее проблемой.
Третье. Режим сосредоточен на проблеме внутриэлитной лояльности. Вероятно, что режим понимает свою уязвимость из-за аморфности собственного политического класса и наличия среди элит многочисленных индивидуальных запросов качества жизни.

BY ВРЕМЯ ПУТИНА