#bookfair #nonfictioN26 #события
Каждый год в начале декабря мы с друзьями ходим… на «Non/fiction»! Вообще я одна пришла, но уже встретила Амелина (всегда!).
Первый день всегда немного расслабленный, народу еще не очень много, можно просто ходить и разглядывать стенды. Денег на книги все равно нет🙈
Сейчас буду слушать круглый стол о переводчиках как соавторах писателя. А там поглядим))
Каждый год в начале декабря мы с друзьями ходим… на «Non/fiction»! Вообще я одна пришла, но уже встретила Амелина (всегда!).
Первый день всегда немного расслабленный, народу еще не очень много, можно просто ходить и разглядывать стенды. Денег на книги все равно нет🙈
Сейчас буду слушать круглый стол о переводчиках как соавторах писателя. А там поглядим))
🔥9❤2❤🔥2
#bookfair #nonfictioN26 #события
Подслушано на стенде «Циолковского»:
— Как ваш магазин?
— Шкандыбает потихоньку (там было другое слово, оставим его за кадром).
— Нынче все кому ни лень открывают книжные магазины! У каждого нормального издательства уже свой магазин!
— Нормальные не открывают, а если открывают, они явно ненормальные…
— Наверно, у них дома книжные полки заканчиваются, и приходится открывать магазин!
Дальше я не слушала, потому что у меня дома как раз закончились полки, а в руке в этот момент были четыре купленные книги, и я задумалась, а что если…… 🧐
Подслушано на стенде «Циолковского»:
— Как ваш магазин?
— Шкандыбает потихоньку (там было другое слово, оставим его за кадром).
— Нынче все кому ни лень открывают книжные магазины! У каждого нормального издательства уже свой магазин!
— Нормальные не открывают, а если открывают, они явно ненормальные…
— Наверно, у них дома книжные полки заканчиваются, и приходится открывать магазин!
Дальше я не слушала, потому что у меня дома как раз закончились полки, а в руке в этот момент были четыре купленные книги, и я задумалась, а что если…… 🧐
🔥11❤3
#bookfair #nonfictioN26 #события
Как я провеллето первый день ярмарки.
Для начала побывала на двух панельках, посвященных переводу: «Переводчик как соавтор писателя» и «Нужны ли новые переводы и интерпретации мировой классики?». Обе были невероятно интересными!
В первой участвовали переводчики из Аргентины, Болгарии, Армении, Германии, Сенегала — все они слависты и говорили по-русски, а сенегалец еще и использовал слова вроде «зверушка» и оказался переводчиком на волоф (или на фульбе, я не совсем уловила, в общем, на один из сенегальских языков) книги Анастасии Строкиной «Кит плывет на север». Им составил компанию греческий писатель, который поделился сложностями перевода названия собственной книги на разные языки. Вкратце — обсуждали, как трудно переводить с русского, который, как правило, намного богаче и выразительнее языков, на которые переводят. Аргентинец Алехандро Ариэль Гонсалес рассказывал, как сложно было переводить на испанский повесть Андрея Платонова «Счастливая Москва» и восхвалял латиноамериканских писателей, которые в ХХ веке достаточно обогатили испанский язык, чтобы перевод Платонова в принципе стал возможен.
Во второй участвовали Александр Ливергант, Ирина Барметова, Святослав Городецкий (кстати, зав. кафедрой перевода в родном Литинституте), Алена Каримова, переводчица татарской поэзии, и иностранные гости: француз Ив Готье (переводил Пришвина и Арсеньева на французский), переводчицы из Туркменистана Чемен Таганова и из Ирана Захра Мохаммади. Главным вопросом было, надо ли перепереводить классику, если перевод уже существует. Ливергант: надо, но лучше, чем было. Готье: или просто если очень хочется. Все: надо, если язык перевода устарел, или в имеющемся переводе были лакуны и неточности. Также все: надо, если у переводчика есть любовь к переводимому тексту. Все шло довольно мирно, и тут человек с вопросом из зала вбросил: а надо ли переводить с родного на родной, если современники уже не очень понимают оригинал? Например, не надо ли перевести на современный французский Рабле? Готье: вот «Гамлета» для нового поколения англичан уже пора бы перевести. Захра: если мои дети будут читать Фирдоуси в современном переводе, для меня это будет вроде предательства. Дискуссия мощно оживилась, дело дошло аж до Пушкина, кто-то сказал слово «гильотина», но тут время истекло, и все мирно разошлись. Ух, горячие они, эти переводчики!
Еще я сходила на презентацию нового перевода повести Ясунари Кавабата «Мейдзин» (другой перевод «Мастер игры в го») — кстати, писатель считал это произведение вершиной своего творчества. Перевела повесть Анна Слащева, уже известная мне по переводу «Догры Магры». Поскольку в центре сюжета партия в го, к переводу привлекли профессионального игрока Вадима Филиппова. И тут такая кулстори оказалась! Вадим рассказал, что впервые прочитал Кавабату в 2003-м, и из-за этого текста, собственно говоря, и начал играть в го. Это был любительский перевод для го-сообщества, который позже, в 2009 году переиздала «Амфора», зачем-то убрав оттуда всю специфическую терминологию. Сейчас у Вадима четвертый дан, и он сделал игру в го своей профессией. Причем, по его словам, литературную сторону романа оценил только сейчас, когда помогал работать над переводом как научный редактор. Просто потрясающе — книга в любительском переводе повлияла на выбор жизненного пути. У кого-нибудь такое было? Что еще важного вынесла из обсуждения: начинать знакомство с Кавабатой лучше со сборника «Рассказы на ладони» (совет Анны Слащевой).
↓
Как я провел
Для начала побывала на двух панельках, посвященных переводу: «Переводчик как соавтор писателя» и «Нужны ли новые переводы и интерпретации мировой классики?». Обе были невероятно интересными!
В первой участвовали переводчики из Аргентины, Болгарии, Армении, Германии, Сенегала — все они слависты и говорили по-русски, а сенегалец еще и использовал слова вроде «зверушка» и оказался переводчиком на волоф (или на фульбе, я не совсем уловила, в общем, на один из сенегальских языков) книги Анастасии Строкиной «Кит плывет на север». Им составил компанию греческий писатель, который поделился сложностями перевода названия собственной книги на разные языки. Вкратце — обсуждали, как трудно переводить с русского, который, как правило, намного богаче и выразительнее языков, на которые переводят. Аргентинец Алехандро Ариэль Гонсалес рассказывал, как сложно было переводить на испанский повесть Андрея Платонова «Счастливая Москва» и восхвалял латиноамериканских писателей, которые в ХХ веке достаточно обогатили испанский язык, чтобы перевод Платонова в принципе стал возможен.
Во второй участвовали Александр Ливергант, Ирина Барметова, Святослав Городецкий (кстати, зав. кафедрой перевода в родном Литинституте), Алена Каримова, переводчица татарской поэзии, и иностранные гости: француз Ив Готье (переводил Пришвина и Арсеньева на французский), переводчицы из Туркменистана Чемен Таганова и из Ирана Захра Мохаммади. Главным вопросом было, надо ли перепереводить классику, если перевод уже существует. Ливергант: надо, но лучше, чем было. Готье: или просто если очень хочется. Все: надо, если язык перевода устарел, или в имеющемся переводе были лакуны и неточности. Также все: надо, если у переводчика есть любовь к переводимому тексту. Все шло довольно мирно, и тут человек с вопросом из зала вбросил: а надо ли переводить с родного на родной, если современники уже не очень понимают оригинал? Например, не надо ли перевести на современный французский Рабле? Готье: вот «Гамлета» для нового поколения англичан уже пора бы перевести. Захра: если мои дети будут читать Фирдоуси в современном переводе, для меня это будет вроде предательства. Дискуссия мощно оживилась, дело дошло аж до Пушкина, кто-то сказал слово «гильотина», но тут время истекло, и все мирно разошлись. Ух, горячие они, эти переводчики!
Еще я сходила на презентацию нового перевода повести Ясунари Кавабата «Мейдзин» (другой перевод «Мастер игры в го») — кстати, писатель считал это произведение вершиной своего творчества. Перевела повесть Анна Слащева, уже известная мне по переводу «Догры Магры». Поскольку в центре сюжета партия в го, к переводу привлекли профессионального игрока Вадима Филиппова. И тут такая кулстори оказалась! Вадим рассказал, что впервые прочитал Кавабату в 2003-м, и из-за этого текста, собственно говоря, и начал играть в го. Это был любительский перевод для го-сообщества, который позже, в 2009 году переиздала «Амфора», зачем-то убрав оттуда всю специфическую терминологию. Сейчас у Вадима четвертый дан, и он сделал игру в го своей профессией. Причем, по его словам, литературную сторону романа оценил только сейчас, когда помогал работать над переводом как научный редактор. Просто потрясающе — книга в любительском переводе повлияла на выбор жизненного пути. У кого-нибудь такое было? Что еще важного вынесла из обсуждения: начинать знакомство с Кавабатой лучше со сборника «Рассказы на ладони» (совет Анны Слащевой).
↓
👍10❤3
Напоследок зашла на презентацию книги Екатерины Горпинко «Стихи и вещи» — об известных поэтах-модниках Серебряного века Маяковском, Есенине, Ахматовой и Цветаевой. Бонусом Екатерина рассказала о стиле Зинаиды Гиппиус, но в книге этого, к сожалению, нет, говорит, не набрала достаточно материала. Рассказывала о знаковых модных деталях одежды своих героев — желтая блуза Маяковского, шаль Ахматовой, платья Цветаевой, косоворотка Есенина (был упомянут и роковой палантин Айседоры Дункан). Отмечу в скобках, что для презентации Екатерина сделала прическу «холодная волна», отсылающую к 1920-м. Как-то на концерт я делала такую, это заняло у меня три часа, что-то героическое в этом есть.
А Тэффи у «Иллюминатора» (см. фото улова) я ухватила, уже почти убегая с ярмарки. Спросите, Даша, куда тебе? Не спрашивайте, сама не знаю. Завтра еще пойду.
Ω
А Тэффи у «Иллюминатора» (см. фото улова) я ухватила, уже почти убегая с ярмарки. Спросите, Даша, куда тебе? Не спрашивайте, сама не знаю. Завтра еще пойду.
Ω
❤14👍4❤🔥2
#bookfair #nonfictioN26 #события
Сегодня самый безумный день ярмарки, поэтому я осталась дома и отдыхаю. Расскажу вам о самых интересных мероприятиях, на которых побывала вчера.
С опозданием прибежала на презентацию книг Марины Бородицкой «Не забудь сказать спасибо» и Елены Холмогоровой «Недрогнувшей рукой». Называлась встреча «Мемуарная проза: детство внутри Садового кольца». Я нежно отношусь к рассказам и книгам о любимой Москве — мое детство прошло не в пределах Садового, но в районе историческом и интересном, в Лефортове. Всю жизнь я слышу от приезжих всякие нехорошие слова о родном городе и москвичах, и немножко от этого страдаю. Так вот, Марина и Елена с такой нежностью вспоминали о Москве — о той, которую я не застала, и о той, которую я все-таки знаю и помню, — что меня накрыло теплом и счастьем. Обе книги я обязательно куплю и прочитаю (с ярмарки решила не тащить). Тем более Бородицкую как поэта просто обожаю, ее стихи когда-то стали для меня чем-то вроде живой воды.
Невероятно интересной оказалась дискуссия «Современная литература в современном театре. Случайность или движение навстречу», на которую я заглянула почти случайно. Это был напряженный разговор, в котором участвовали Дмитрий Бикбаев, руководитель «Арт-платформы»; Кристина Матвиенко, театровед, театральный критик, куратор «Школы современного слушателя и зрителя» в «Электротеатре Станиславский»; Андрей Гордин, режиссер и актёр мастерской Брусникина. Модерировала и задавала каверзные вопросы литературный агент и книжный продюсер Галина Бочарова.
Столкнулись две концепции, первую отстаивал Дмитрий, вторую Кристина: бизнес-модель, когда для постановки в театре выбирается уже ставшая популярной книга, когда в коммерческий продукт превращается то, что люди уже любят. И модель, я бы сказала, роста: когда театр выбирает никому не известное произведение, не засвеченное в рейтингах (Кристина: что вообще такое рейтинг? очень пристрастная вещь), адаптирует его и открывает широкому зрителю, а затем и читателю.
Второй болевой точкой, вокруг которой они снова поспорили, стал выбор характера произведения. Дмитрий сказал, что, по его наблюдениям, людям en masse сейчас нужны легкость, праздник, сказка с счастливым финалом, что-то веселое и несложное, вроде «Шербурских зонтиков». Кристина выступала за то, чтобы театр говорил обо всем, поднимал проблемы и сложные темы, и у них тоже всегда будет своя публика. Мне невероятно понравилась Кристина, в планах почитать ее критические работы. Это были умные, едкие, часто неприятные для собеседника реплики, она жгла как Белинский!
Заметки на полях:
- не любую прозаическую книгу вообще можно преобразовать в драматургию, это два абсолютно разных языка;
- первыми к современной литературе обратились детские театры и режиссеры;
- проблему сближения театра и современной литературы может решить возвращение в театр должности завлита, который будет в курсе книжных новинок, следить за ними и предлагать для постановки самые лучшие/подходящие/актуальные/интересные.
↓
Сегодня самый безумный день ярмарки, поэтому я осталась дома и отдыхаю. Расскажу вам о самых интересных мероприятиях, на которых побывала вчера.
С опозданием прибежала на презентацию книг Марины Бородицкой «Не забудь сказать спасибо» и Елены Холмогоровой «Недрогнувшей рукой». Называлась встреча «Мемуарная проза: детство внутри Садового кольца». Я нежно отношусь к рассказам и книгам о любимой Москве — мое детство прошло не в пределах Садового, но в районе историческом и интересном, в Лефортове. Всю жизнь я слышу от приезжих всякие нехорошие слова о родном городе и москвичах, и немножко от этого страдаю. Так вот, Марина и Елена с такой нежностью вспоминали о Москве — о той, которую я не застала, и о той, которую я все-таки знаю и помню, — что меня накрыло теплом и счастьем. Обе книги я обязательно куплю и прочитаю (с ярмарки решила не тащить). Тем более Бородицкую как поэта просто обожаю, ее стихи когда-то стали для меня чем-то вроде живой воды.
Невероятно интересной оказалась дискуссия «Современная литература в современном театре. Случайность или движение навстречу», на которую я заглянула почти случайно. Это был напряженный разговор, в котором участвовали Дмитрий Бикбаев, руководитель «Арт-платформы»; Кристина Матвиенко, театровед, театральный критик, куратор «Школы современного слушателя и зрителя» в «Электротеатре Станиславский»; Андрей Гордин, режиссер и актёр мастерской Брусникина. Модерировала и задавала каверзные вопросы литературный агент и книжный продюсер Галина Бочарова.
Столкнулись две концепции, первую отстаивал Дмитрий, вторую Кристина: бизнес-модель, когда для постановки в театре выбирается уже ставшая популярной книга, когда в коммерческий продукт превращается то, что люди уже любят. И модель, я бы сказала, роста: когда театр выбирает никому не известное произведение, не засвеченное в рейтингах (Кристина: что вообще такое рейтинг? очень пристрастная вещь), адаптирует его и открывает широкому зрителю, а затем и читателю.
Второй болевой точкой, вокруг которой они снова поспорили, стал выбор характера произведения. Дмитрий сказал, что, по его наблюдениям, людям en masse сейчас нужны легкость, праздник, сказка с счастливым финалом, что-то веселое и несложное, вроде «Шербурских зонтиков». Кристина выступала за то, чтобы театр говорил обо всем, поднимал проблемы и сложные темы, и у них тоже всегда будет своя публика. Мне невероятно понравилась Кристина, в планах почитать ее критические работы. Это были умные, едкие, часто неприятные для собеседника реплики, она жгла как Белинский!
Заметки на полях:
- не любую прозаическую книгу вообще можно преобразовать в драматургию, это два абсолютно разных языка;
- первыми к современной литературе обратились детские театры и режиссеры;
- проблему сближения театра и современной литературы может решить возвращение в театр должности завлита, который будет в курсе книжных новинок, следить за ними и предлагать для постановки самые лучшие/подходящие/актуальные/интересные.
↓
❤10