Читай, смотри, думай

Франсин Хирш Суд в Нюрнберге Советский Союз и Международный военный трибунал

Еще одна книжная рекомендация для тех, кто интересуется историей права, имеющей порой актуальное значение. Например, сейчас в РФ отрицание выводов Международного военного трибунала в Нюрнберге карается уголовной статьей. А эта книжка рассказывает как все то за, что сейчас статья было в протоколах, но не попало в приговор.

Хирш как добросовестный историк и советолог справедливо укоряет союзников в том, что последующий нарратив холодной войны вычеркнул СССР из истории трибунала. Мол, это был суд американцев. Художественное свидетельство тому легендарный «Нюрнбергский процесс» 1961 г. Стенли Крамера.

Но штука в том, что когда британские лидеры и некоторые американские политики (в том числе министр финансов Генри Моргентау – младший) выступали за внесудебную казнь нацистских вождей как более простой и прямолинейный подход, советские представители настаивали на созыве международного трибунала.

Возможно, Нюрнбергского процесса вообще не было бы, если бы советская позиция не возобладала.

Правда Сталин хотел чтобы этот процесс был подобием Московских процессов, т.е. театральная имитация правосудия. Поэтому когда союзники согласились на процесс, предоставив преступникам процессуальные права и отказавшись от пыток, то об этом пожалели все стороны. Такие мерзавцы как Гимлер получили невероятную по охвату трибуну из мировых газет.

А уже начало Холодной войны превратило Нюренберг не только в суд над нацизмом, но и бой между новыми противниками. Однако, в этой политической склоке важна персона Арона Трайнина. Трайнин был советским юристом, который сначала на научном уровне, а потом и практическом ввел правовую концепцию «преступления против мира», описав планирование и развязывание неспровоцированной войны как наказуемое преступное деяние.

Это стало важнейшим пунктом в Обвинительном заключении – документе, создавшем правовую рамку для Трибунала в целом!

Трайнин развил свою критику международного права в работе «Защита мира и уголовный закон», опубликованной в 1937 году (в разгар сталинского Большого террора). Он снова раскритиковал Лигу Наций за то, что она принимала как должное легальность войны.

Он признавал, что пакт Бриана – Келлога от 1928 года, амбициозный многосторонний мирный договор, подписанный Советским Союзом и шестьюдесятью одной страной, был важным шагом вперед. Но этого было мало. Подписанты отказались считать войну «инструментом национальной политики», но не дотянули до того, чтобы признать ведение войны наказуемым правонарушением.

Трайнин отметил, что в действующем международном праве «порой недозволенная охота за зайцами карается строже, чем организация военного истребления людей». Он призвал создать международный уголовный трибунал для суда над «лицами, нарушающими мир».

Именно после Нюрнберга война стала преступлением против человечества. Правда со временем эта страшная формулировка стала расхожей фразой. А сама «война» стала крепиться к чему угодно, например, нет более абсурдной формулы чем «информационная война», привязанная к срачам в интернете и трепотня по телевизору.

www.tgoop.com/readwaththink/23

1.0K viewsOct 11, 2024 at 06:05

Франсин Хирш Суд в Нюрнберге Советский Союз и Международный военный трибунал

Еще одна книжная рекомендация для тех, кто интересуется историей права, имеющей порой актуальное значение. Например, сейчас в РФ отрицание выводов Международного военного трибунала в Нюрнберге карается уголовной статьей. А эта книжка рассказывает как все то за, что сейчас статья было в протоколах, но не попало в приговор.

Хирш как добросовестный историк и советолог справедливо укоряет союзников в том, что последующий нарратив холодной войны вычеркнул СССР из истории трибунала. Мол, это был суд американцев. Художественное свидетельство тому легендарный «Нюрнбергский процесс» 1961 г. Стенли Крамера.

Но штука в том, что когда британские лидеры и некоторые американские политики (в том числе министр финансов Генри Моргентау – младший) выступали за внесудебную казнь нацистских вождей как более простой и прямолинейный подход, советские представители настаивали на созыве международного трибунала.

Возможно, Нюрнбергского процесса вообще не было бы, если бы советская позиция не возобладала.

Правда Сталин хотел чтобы этот процесс был подобием Московских процессов, т.е. театральная имитация правосудия. Поэтому когда союзники согласились на процесс, предоставив преступникам процессуальные права и отказавшись от пыток, то об этом пожалели все стороны. Такие мерзавцы как Гимлер получили невероятную по охвату трибуну из мировых газет.

А уже начало Холодной войны превратило Нюренберг не только в суд над нацизмом, но и бой между новыми противниками. Однако, в этой политической склоке важна персона Арона Трайнина. Трайнин был советским юристом, который сначала на научном уровне, а потом и практическом ввел правовую концепцию «преступления против мира», описав планирование и развязывание неспровоцированной войны как наказуемое преступное деяние.

Это стало важнейшим пунктом в Обвинительном заключении – документе, создавшем правовую рамку для Трибунала в целом!

Трайнин развил свою критику международного права в работе «Защита мира и уголовный закон», опубликованной в 1937 году (в разгар сталинского Большого террора). Он снова раскритиковал Лигу Наций за то, что она принимала как должное легальность войны.

Он признавал, что пакт Бриана – Келлога от 1928 года, амбициозный многосторонний мирный договор, подписанный Советским Союзом и шестьюдесятью одной страной, был важным шагом вперед. Но этого было мало. Подписанты отказались считать войну «инструментом национальной политики», но не дотянули до того, чтобы признать ведение войны наказуемым правонарушением.

Трайнин отметил, что в действующем международном праве «порой недозволенная охота за зайцами карается строже, чем организация военного истребления людей». Он призвал создать международный уголовный трибунал для суда над «лицами, нарушающими мир».

Именно после Нюрнберга война стала преступлением против человечества. Правда со временем эта страшная формулировка стала расхожей фразой. А сама «война» стала крепиться к чему угодно, например, нет более абсурдной формулы чем «информационная война», привязанная к срачам в интернете и трепотня по телевизору.

BY Читай, смотри, думай