Videodrome

“Москва, любовь моя”, СССР-Япония, 1974 г., реж. Александр Митта

Как сказать, что фильм о Хиросиме, не говоря, что фильм о Хиросиме.

Валентин Гафт смотрит на молодую японскую балерину по имени Юрико (или Юникло?), и находит ее достаточно хорошей, чтобы танцевать в Большом театре. Балерина улетает в Москву, оставив в Токио любимого кого-то.
Как известно, отношения на расстоянии не работают, если член короче этого расстояния, а потому Юрико (Юникло?) влюбляется в московского скульптора Володю и не отвечает на письма из Токио. В Москве у японки все неплохо, она дотанцовывается до Жизели, но прямо на площади у фонтана ее подрубает коварная болезнь. Неутомимые советские врачи в исполнении Олега Ефремова выясняют, что болезнь Юникло передалась ей от матери, которая стала жертвой прямого попадания американской атомной бомбы в Хиросиму.

Валентин Гафт не знает, как сказать Юникло о болезни, скульптор Володя уезжает на Юг что-то строить, из Токио прилетает любящий Юрико японец.
Японец — видимо, потомственный куколд — поняв, что Юникло его разлюбила, сначала едет в Самарканд, записывать узбекские народные песни, а потом собственноручно везет Юрико на тот Юг, где что-то строит Володя.
Юрико пытается утопиться, но Володя вытаскивает ее из моря. Наконец-то где-то в сочинских кустах Юрико показывает Володе свою балетную растяжку, потом они пьют вино с усатым Иваном Дыховичным. Но счастье не может быть долгим, потому что в Москве Олег Ефремов должен срочно лечить Юникло от последствий ядерной бомбардировки.
Ефремов связывается с японскими коллегами и задает им вопрос — “вы что-нибудь придумали”? Японские коллеги отвечают Ефремову симметрично — “А вы что-нибудь придумали”? И те, и другие качают головами, Юрико лежит под капельницей, Ефремов говорит, что может не спать год, лишь бы спасти Юникло. Но мирный атом из американской бомбы оказывается сильнее, Юрико помирает, а ее бывший возлюбленный японец за кадром на фоне буржуазного Токио говорит о том, что все её любили, так что, ничего страшного.

Виноваты, разумеется, американцы. Но советский балет подобно атому продолжает своим ядром притягивать электроны японских артистов! (Дмитрий [Самойлов, ведущий ТГ канала @oversized_shirts)

www.tgoop.com/real_videodrome/7542

4.4K viewsedited  Dec 22 at 10:13

“Москва, любовь моя”, СССР-Япония, 1974 г., реж. Александр Митта

Как сказать, что фильм о Хиросиме, не говоря, что фильм о Хиросиме.

Валентин Гафт смотрит на молодую японскую балерину по имени Юрико (или Юникло?), и находит ее достаточно хорошей, чтобы танцевать в Большом театре. Балерина улетает в Москву, оставив в Токио любимого кого-то.
Как известно, отношения на расстоянии не работают, если член короче этого расстояния, а потому Юрико (Юникло?) влюбляется в московского скульптора Володю и не отвечает на письма из Токио. В Москве у японки все неплохо, она дотанцовывается до Жизели, но прямо на площади у фонтана ее подрубает коварная болезнь. Неутомимые советские врачи в исполнении Олега Ефремова выясняют, что болезнь Юникло передалась ей от матери, которая стала жертвой прямого попадания американской атомной бомбы в Хиросиму.

Валентин Гафт не знает, как сказать Юникло о болезни, скульптор Володя уезжает на Юг что-то строить, из Токио прилетает любящий Юрико японец.
Японец — видимо, потомственный куколд — поняв, что Юникло его разлюбила, сначала едет в Самарканд, записывать узбекские народные песни, а потом собственноручно везет Юрико на тот Юг, где что-то строит Володя.
Юрико пытается утопиться, но Володя вытаскивает ее из моря. Наконец-то где-то в сочинских кустах Юрико показывает Володе свою балетную растяжку, потом они пьют вино с усатым Иваном Дыховичным. Но счастье не может быть долгим, потому что в Москве Олег Ефремов должен срочно лечить Юникло от последствий ядерной бомбардировки.
Ефремов связывается с японскими коллегами и задает им вопрос — “вы что-нибудь придумали”? Японские коллеги отвечают Ефремову симметрично — “А вы что-нибудь придумали”? И те, и другие качают головами, Юрико лежит под капельницей, Ефремов говорит, что может не спать год, лишь бы спасти Юникло. Но мирный атом из американской бомбы оказывается сильнее, Юрико помирает, а ее бывший возлюбленный японец за кадром на фоне буржуазного Токио говорит о том, что все её любили, так что, ничего страшного.

Виноваты, разумеется, американцы. Но советский балет подобно атому продолжает своим ядром притягивать электроны японских артистов! (Дмитрий [Самойлов, ведущий ТГ канала @oversized_shirts)

BY Videodrome