Ромер и Беннинг

Forwarded from Половинку никто не пишет

В нуаре «Бог ей судья» (Leave her to heaven, 1945) femme fatale (Эллен) доводит метанарративную составляющую злого умысла — который вроде должен быть, но по сути пустого — до предела. Здесь совпадения не несут в себе никакого «диалектического» потенциала, скорее это фатальная стратегия: случайное знакомство в поезде с популярным писателем, книгу которого она как раз читает и который заговаривает с ней цитатой из той же книги, уже задает направление обособления двух персонажей, которое, собственно, служит лишь тому, чтобы пересилить и одновременно маркировать случайность их связи, ее отсутствие, ее необоснованность. Не совсем понятно, почему писатель не только встречается с будущей женой, но и сразу же попадает в ее дом (где она живет вместе с приемной сестрой-кузиной и матерью). Одно совпадение — встреча с автором книги (впрочем, не такое уж совпадение, если бы это был не поезд, а академическая аудитория), — тут же, для верности и впопыхах, удваивается, припечатывается другим — автоцитатой автора, который использует ее для комплимента и вроде бы терпит провал, который, конечно, оборачивается успехом, — а потом и третьим — гладким и органичным, но малообъяснимым вписыванием на правах гостя в семью Эллен. Далее Эллен берет нарратив — вернее его минимизацию, сокращение и вычитание до них двоих — в свои руки, очевидно опасаясь того, что его отменят — или заменят кастинг.

Т.о. сюжет требует поспешного наслоения одной связки на другую, как будто боится того, что встретившиеся в поезде тут же и разбредутся. Удар, еще удар — логика дополнения каждый раз восполняет одну-единственную встречу, показывая, что им друг от друга никуда не деться — именно потому, что никакого дела им друг до друга нет. Эллен слышит голос нарратива гораздо лучше будущего мужа, понимая, что остаться наедине с ним и навсегда — и есть маркирование, то есть прямое (но в сновидной логике) выражение самой случайности их встречи, судьбоносного кастинга, когда он таким еще не стал. Дополнить случайность связи необходимо средством прямой репрезентации — полным замыканием пары в себе, к чему, собственно, и стремится Эллен, и что считывается в качестве ее пустого, совершенно формалистского, но патологического желания. Отсутствие связи следует заполнить буквальным уничтожением окружения, соответственно, фатальный сюжет строится по логике убывания: сначала всех слишком много, но должно стать меньше. Сначала выбывает брат, потом неродившийся ребенок (на которого возлагались надежды нормализации). «Девять негритят», но по формальным причинам, без какого-то содержательного предлога.

www.tgoop.com/rohmer567/134

545 viewsJul 12, 2022 at 14:27

В нуаре «Бог ей судья» (Leave her to heaven, 1945) femme fatale (Эллен) доводит метанарративную составляющую злого умысла — который вроде должен быть, но по сути пустого — до предела. Здесь совпадения не несут в себе никакого «диалектического» потенциала, скорее это фатальная стратегия: случайное знакомство в поезде с популярным писателем, книгу которого она как раз читает и который заговаривает с ней цитатой из той же книги, уже задает направление обособления двух персонажей, которое, собственно, служит лишь тому, чтобы пересилить и одновременно маркировать случайность их связи, ее отсутствие, ее необоснованность. Не совсем понятно, почему писатель не только встречается с будущей женой, но и сразу же попадает в ее дом (где она живет вместе с приемной сестрой-кузиной и матерью). Одно совпадение — встреча с автором книги (впрочем, не такое уж совпадение, если бы это был не поезд, а академическая аудитория), — тут же, для верности и впопыхах, удваивается, припечатывается другим — автоцитатой автора, который использует ее для комплимента и вроде бы терпит провал, который, конечно, оборачивается успехом, — а потом и третьим — гладким и органичным, но малообъяснимым вписыванием на правах гостя в семью Эллен. Далее Эллен берет нарратив — вернее его минимизацию, сокращение и вычитание до них двоих — в свои руки, очевидно опасаясь того, что его отменят — или заменят кастинг.

Т.о. сюжет требует поспешного наслоения одной связки на другую, как будто боится того, что встретившиеся в поезде тут же и разбредутся. Удар, еще удар — логика дополнения каждый раз восполняет одну-единственную встречу, показывая, что им друг от друга никуда не деться — именно потому, что никакого дела им друг до друга нет. Эллен слышит голос нарратива гораздо лучше будущего мужа, понимая, что остаться наедине с ним и навсегда — и есть маркирование, то есть прямое (но в сновидной логике) выражение самой случайности их встречи, судьбоносного кастинга, когда он таким еще не стал. Дополнить случайность связи необходимо средством прямой репрезентации — полным замыканием пары в себе, к чему, собственно, и стремится Эллен, и что считывается в качестве ее пустого, совершенно формалистского, но патологического желания. Отсутствие связи следует заполнить буквальным уничтожением окружения, соответственно, фатальный сюжет строится по логике убывания: сначала всех слишком много, но должно стать меньше. Сначала выбывает брат, потом неродившийся ребенок (на которого возлагались надежды нормализации). «Девять негритят», но по формальным причинам, без какого-то содержательного предлога.

BY Ромер и Беннинг