Ромен Дюри играет мужа и отца, который теряет сначала жену, потом и сына в результате эпидемии мутаций, превращающих людей в животных. Не в животных, конечно, это не «Лобстер», а в полулюдей, или полуживотых. Люди полупревращаются в животных, это именно devenir-animal, которое никогда не заканчивается. Бердмен с крыльями, с прорезающимся клювом, но с человеческими ногами, только постепенно учащийся летать и теряющий членораздельную речь. Ребенок-хамелеон, но все равно человеческий ребенок. Сын превращается в волка: сначала изгибается позвоночник, прорезаются клыки и выпадают свои зубы, шерсть приходится тайком брить, когти обрезать, нюх обостряется, слух тоже — приходится носить беруши. Все это показывается физиологически подробно и довольно жестоко — мутация процесс длинный и мучительный.
При некотором сходстве с людьми Х мутации не дают сверхспособностей, они не вписываются в логику сверхгероев, нет никакой институционализации мутантов (институционализация всего на свете — американская фишка). Мутации в «Царстве зверей» — не преимущество, а инвалидность. Государство, естественно, с ними разбирается биополитически, категоризируя мутировавших как больных или фуколдианских безумцев, aliénés, забирает их из семей и запирает. Народ, естественно, ненавидит и при случае линчует, называя «зверюгами» (удачный русский перевод). Они же постепенно выпадают из человеческого порядка — они заняты своими телесными трансформациями, теряют способность к членораздельной речи. Сын героя сначала разучивается ездить на велосипеде, потом ставить подпись на документе. Приобретенная физическая сила вроде бы ничего не дает. Да и бороться с мутантами легко: как на зверей, на них действует ультразвук. Их глушат. Поскольку фильм европейский, то он не выводит ни на какой глобальный нарратив о борьбе и признании.
Фильм хорош тем, что совсем не кажется аллегорией: «зверюги» не похожи ни на квиров, ни на гонимых евреев и пр. Может быть, немного на фриков из классического фильма Тода Браунинга. Интересна эта тема «о-зверения», возникающая то там, то тут (например, сериал Sweet Tooth). Видимо, это следствие повысившейся «видимости» животных как контента и идентификации с ними. Но фильм про то, что стать животными не получится, только фриками. Хотя, с другой стороны, животные в многочисленных видео, все эти сурки, бегемотики, слонята и пр., и сами уже стали фриками. В каком-то смысле можно сказать, что фильм не про то, что люди пополняют ряды животных, а про то, что животные вымирают как животные.
Ромен Дюри играет мужа и отца, который теряет сначала жену, потом и сына в результате эпидемии мутаций, превращающих людей в животных. Не в животных, конечно, это не «Лобстер», а в полулюдей, или полуживотых. Люди полупревращаются в животных, это именно devenir-animal, которое никогда не заканчивается. Бердмен с крыльями, с прорезающимся клювом, но с человеческими ногами, только постепенно учащийся летать и теряющий членораздельную речь. Ребенок-хамелеон, но все равно человеческий ребенок. Сын превращается в волка: сначала изгибается позвоночник, прорезаются клыки и выпадают свои зубы, шерсть приходится тайком брить, когти обрезать, нюх обостряется, слух тоже — приходится носить беруши. Все это показывается физиологически подробно и довольно жестоко — мутация процесс длинный и мучительный.
При некотором сходстве с людьми Х мутации не дают сверхспособностей, они не вписываются в логику сверхгероев, нет никакой институционализации мутантов (институционализация всего на свете — американская фишка). Мутации в «Царстве зверей» — не преимущество, а инвалидность. Государство, естественно, с ними разбирается биополитически, категоризируя мутировавших как больных или фуколдианских безумцев, aliénés, забирает их из семей и запирает. Народ, естественно, ненавидит и при случае линчует, называя «зверюгами» (удачный русский перевод). Они же постепенно выпадают из человеческого порядка — они заняты своими телесными трансформациями, теряют способность к членораздельной речи. Сын героя сначала разучивается ездить на велосипеде, потом ставить подпись на документе. Приобретенная физическая сила вроде бы ничего не дает. Да и бороться с мутантами легко: как на зверей, на них действует ультразвук. Их глушат. Поскольку фильм европейский, то он не выводит ни на какой глобальный нарратив о борьбе и признании.
Фильм хорош тем, что совсем не кажется аллегорией: «зверюги» не похожи ни на квиров, ни на гонимых евреев и пр. Может быть, немного на фриков из классического фильма Тода Браунинга. Интересна эта тема «о-зверения», возникающая то там, то тут (например, сериал Sweet Tooth). Видимо, это следствие повысившейся «видимости» животных как контента и идентификации с ними. Но фильм про то, что стать животными не получится, только фриками. Хотя, с другой стороны, животные в многочисленных видео, все эти сурки, бегемотики, слонята и пр., и сами уже стали фриками. В каком-то смысле можно сказать, что фильм не про то, что люди пополняют ряды животных, а про то, что животные вымирают как животные.
According to media reports, the privacy watchdog was considering “blacklisting” some online platforms that have repeatedly posted doxxing information, with sources saying most messages were shared on Telegram. In the “Bear Market Screaming Therapy Group” on Telegram, members are only allowed to post voice notes of themselves screaming. Anything else will result in an instant ban from the group, which currently has about 75 members. Click “Save” ; Just at this time, Bitcoin and the broader crypto market have dropped to new 2022 lows. The Bitcoin price has tanked 10 percent dropping to $20,000. On the other hand, the altcoin space is witnessing even more brutal correction. Bitcoin has dropped nearly 60 percent year-to-date and more than 70 percent since its all-time high in November 2021. A Hong Kong protester with a petrol bomb. File photo: Dylan Hollingsworth/HKFP.
from us
