Безутешная русская философия

Forwarded from Ответы философии

Кино «нулевых» в России – пример продуктивной дружбы драматургического материала с искусством кадра.

Из своих «двадцатых» мы смотрим на это время с весомой долей упоения, наслаждения (доллар 26 р.!!!) от исключительной атмосферы, которая возвращает в 2007 даже тех, кто тогда ещё не родился. Мы думаем и почти уверены, что той доли свободы материала, которая была тогда, вряд ли удастся достичь в ближайшее время как экранах, так на и сценах театров. Что уж говорить, ведь сейчас даже защитить диссертацию по драматургии тех лет почти нереально (проверено на себе).
Сегодня в этой сфере явно существуют цензурные ограничения, поэтому на драйвовое кино и драматургию «девяностых-нулевых» мы смотрим с большим интересом. Так как мы знаем, что «тогда» трава всегда зеленее, взглянем на материал с критическим подходом и интересом.

Исследователи говорят, что основная тема драматургии и кино «девяностых-нулевых» — насилие в разных его проявлениях (см. монографию Боймерс и Липовецкого). Так вот, возвращаясь к разговору об упоительной атмосфере того времени, стоит понимать, что большинство материала отнюдь не про лучшую жизнь в эпоху относительной свободы, а про усиление дискурса насилия: очень-очень трудные подростки и очень-очень неблагополучные семьи («Наташина мечта» Пулинович, «Все умрут, а я останусь» Гай Германики), жизнь во дворах, разъедающая среда («Пластилин» Сигарева), наркотики, карнавал забвения и мировой финансовый кризис («Кислород», «Иранская конференция» Вырыпаева), неудачный поиск идентичности героя (монодрама Гришковца), сумасшедшие и маргинальные Другие (Пьесы Н. Коляды), игра, расфокус диалога (пьесы В. Сорокина, «Питер FM»).

Все это было и раньше (у Хармса — абсурд, у Чехова — скучающие, у Горького — маргиналы и др.), скажете вы — и будете правы, только теперь эти контексты усилились до какой-то дикой степени абсурда, который удивительным образом вдруг стал нам таким родным и любимым, олицетворяющим повседневную жизнь, поиски и опыт «ревущих нулевых».

Как кино и литература про треш нашей жизни стали такими родными и сладкими — в цикле постов ОФ о кино и пьесах «нулевых». Готовьтесь читать, смотреть и обсуждать.

Драматичный автор ОФ

www.tgoop.com/sadrussianphilosphy/582

1.3K viewsNov 25 at 15:39

Кино «нулевых» в России – пример продуктивной дружбы драматургического материала с искусством кадра.

Из своих «двадцатых» мы смотрим на это время с весомой долей упоения, наслаждения (доллар 26 р.!!!) от исключительной атмосферы, которая возвращает в 2007 даже тех, кто тогда ещё не родился. Мы думаем и почти уверены, что той доли свободы материала, которая была тогда, вряд ли удастся достичь в ближайшее время как экранах, так на и сценах театров. Что уж говорить, ведь сейчас даже защитить диссертацию по драматургии тех лет почти нереально (проверено на себе).
Сегодня в этой сфере явно существуют цензурные ограничения, поэтому на драйвовое кино и драматургию «девяностых-нулевых» мы смотрим с большим интересом. Так как мы знаем, что «тогда» трава всегда зеленее, взглянем на материал с критическим подходом и интересом.

Исследователи говорят, что основная тема драматургии и кино «девяностых-нулевых» — насилие в разных его проявлениях (см. монографию Боймерс и Липовецкого). Так вот, возвращаясь к разговору об упоительной атмосфере того времени, стоит понимать, что большинство материала отнюдь не про лучшую жизнь в эпоху относительной свободы, а про усиление дискурса насилия: очень-очень трудные подростки и очень-очень неблагополучные семьи («Наташина мечта» Пулинович, «Все умрут, а я останусь» Гай Германики), жизнь во дворах, разъедающая среда («Пластилин» Сигарева), наркотики, карнавал забвения и мировой финансовый кризис («Кислород», «Иранская конференция» Вырыпаева), неудачный поиск идентичности героя (монодрама Гришковца), сумасшедшие и маргинальные Другие (Пьесы Н. Коляды), игра, расфокус диалога (пьесы В. Сорокина, «Питер FM»).

Все это было и раньше (у Хармса — абсурд, у Чехова — скучающие, у Горького — маргиналы и др.), скажете вы — и будете правы, только теперь эти контексты усилились до какой-то дикой степени абсурда, который удивительным образом вдруг стал нам таким родным и любимым, олицетворяющим повседневную жизнь, поиски и опыт «ревущих нулевых».

Как кино и литература про треш нашей жизни стали такими родными и сладкими — в цикле постов ОФ о кино и пьесах «нулевых». Готовьтесь читать, смотреть и обсуждать.

Драматичный автор ОФ

BY Безутешная русская философия