Схоларий | Σχολάριος

Что-то я отвык от языка советского литературоведения за годы, прошедшие с момента окончания бакалавриата с его списками литературы.

«Начиная с произведений В. Скотта, во всех, или почти во всех, исторических романах XIX в. на переднем плане изображались вымышленные (частные) герои, тогда как исторические деятели фигурировали на периферии сюжета. Для своего времени такая композиция исторических картин означала не только одно из величайших достижений искусства на путях его демократизации и приближения к правильной трактовке исторической роли простых людей — в конечном счете, народных масс, но и известную ограниченность.

Подобное построение романов, стимулируемое усилением частных элементов в жизни буржуазного общества, обусловливалось объективной невозможностью для художника (при тогдашнем уровне исторических знаний и обобщающих способностей самой литературы) подняться над сферой частного быта исторических лиц, обрисовать их во весь рост и во всей полноте их связей с эпохой, с ее движением. И хотя отдельные и небезуспешные попытки выйти за узкие рамки такой традиции делались уже давно, однако коренные сдвиги в этом направлении стали возможны лишь на следующей стадии развития исторического романа. Начало ей положила Великая Октябрьская социалистическая революция, вызвавшая новый прилив историко-художественной литературы — прежде всего в самой стране Советов. В советском историческом романе ведущее место занял самый исторический процесс, борьба народных масс и выдающихся деятелей, преследующих не только свои частные, но и классовые, государственные и общенародные цели».

Горский И. К. Исторический роман Сенкевича. М.: Наука, 1966. С. 14-15

www.tgoop.com/scholarios/326

914 viewsJun 1 at 07:22

Что-то я отвык от языка советского литературоведения за годы, прошедшие с момента окончания бакалавриата с его списками литературы.

«Начиная с произведений В. Скотта, во всех, или почти во всех, исторических романах XIX в. на переднем плане изображались вымышленные (частные) герои, тогда как исторические деятели фигурировали на периферии сюжета. Для своего времени такая композиция исторических картин означала не только одно из величайших достижений искусства на путях его демократизации и приближения к правильной трактовке исторической роли простых людей — в конечном счете, народных масс, но и известную ограниченность.

Подобное построение романов, стимулируемое усилением частных элементов в жизни буржуазного общества, обусловливалось объективной невозможностью для художника (при тогдашнем уровне исторических знаний и обобщающих способностей самой литературы) подняться над сферой частного быта исторических лиц, обрисовать их во весь рост и во всей полноте их связей с эпохой, с ее движением. И хотя отдельные и небезуспешные попытки выйти за узкие рамки такой традиции делались уже давно, однако коренные сдвиги в этом направлении стали возможны лишь на следующей стадии развития исторического романа. Начало ей положила Великая Октябрьская социалистическая революция, вызвавшая новый прилив историко-художественной литературы — прежде всего в самой стране Советов. В советском историческом романе ведущее место занял самый исторический процесс, борьба народных масс и выдающихся деятелей, преследующих не только свои частные, но и классовые, государственные и общенародные цели».

Горский И. К. Исторический роман Сенкевича. М.: Наука, 1966. С. 14-15

BY Схоларий | Σχολάριος