Пока впечатления свежи (да, я даже осилил два часа слушания, очень страшно!).
Большое спасибо ведущему и обоим участникам за беседу — это было весьма любопытно. Серафима особенно хочется поблагодарить за его дар задавать вопросы — и я не про вопросы, направлявшие ход беседы (они как раз не всегда были одинаково удачны; ну что за вопрос — «Библия или святые отцы»?), а про уточнения типа «Кто такой Карл Барт?» или «Что такое утилитарный / релевантный?»
К ведущему относится и первое — не замечание даже, а просто забавное наблюдение. Сам формат собеседования между «испытующим» (Серафимом) и двумя «уверенными» (в несколько различных вещах уверенными) очень хорош для раскрытия темы. Но мне стилистика и постановка вопросов парадоксальным образом напомнила не просто светского человека и даже не просто православного, который стремится к углублению своей веры и ее пониманию, а… неопятидесятника как раз. Собственно, Серафим и сам упоминает, что «был у пятидесятников не раз на служениях» (44:50). Из проповеднического лексикона новейших протестантов, кажется, перекочевали некоторые выражения, в духе «Зачем мне, молодому парню XXI века…» — готов поручиться, что я дословно такие формулировки слышал у протестантских молодежных проповедников. Это было забавно.
С другой стороны, поскольку разговор шел между «испытующим» и «уверенными», мне несколько не хватило диалога между отцом Иоанном и Николаем Константиновичем. В ряде случаев хотелось бы послушать, что они могли сказать друг другу, какие вопросы задать. Я в общем и целом почти полностью согласен со многим, что говорил Н. К., но, мне кажется, что и его апология святых отцов выглядела бы ярче в ситуации полемики.
Вообще за счет того, что Н. К. и о. И. почти не спорили, но при этом ответы у Н. К. были всегда более решительными в пользу святоотеческой традиции, получилось, что позиция отца Иоанна (или — вообще проекта «не-святоотеческого» Православия) оказалась менее ясно представленной и высказанной. В большинстве случаев Серафим вопрошал, хороши ли отцы, Николай объяснял, почему они хороши, а о. Иоанн просто вносил некоторые уточнения, детализацию и так далее. Не вышло столкновения, как мне показалось. Вернее сказать, конфликт был — но это был конфликт между вопросами ведущего и ответами участников.
Еще: Серафим довольно долго развивал тему нетерпимости святоотческой мысли к инакомыслию, тему навязывания догматических и нравоучительных положений тему анафем, тему аскетических запретов, вспомнил (довольно сдержанное) замечание прп. Феодора Студита о браке и о том, как он, брак, не оставляет времени для угождения Богу. На все эти вопросы Н. К. и о. И. попытались дать ответ (зачастую, даже очень мягкий, возможно). Но оставалось непонятным, что, собственно, Серафим видел в качестве альтернативы. Разве Евангелие и апостольские тексты не навязывают нам однозначных нравственных ответов на некоторые вопросы? Сколько бы моя индивидуальность не считала приемлемыми, например, свободные половые отношения, но Христос и апостол Павел довольно однозначно это дело запрещают, обойти этот запрет не выйдет. Аналогично и о браке. Можно говорить, что злые монахи не любили семьи (или что тексты были написаны монахами для монахов и потому там превозносится безбрачие, чтобы не расстраивать читателей); но ведь Феодор-то Студит, которого процитировал Серафим, попросту воспроизводит апостола Павла (1Кор. 7.32-34)! Оставлять жену и дом ради служения Господу предлагает Сам Спаситель (Мф. 19.29), а вовсе не Игнатий Брянчанинов. Я не знаю, как с этими текстами обходятся новейшие протестанты (как при наличии такого рода текстов можно отрицать монашество?), но странно критиковать святого отца за пересказ слов апостола. Аналогичным образом обстоит дело и со многими иными замечаниями в адрес отцов, которые можно было бы с тем же успехом адресовать Самому Господу.
Пока впечатления свежи (да, я даже осилил два часа слушания, очень страшно!).
Большое спасибо ведущему и обоим участникам за беседу — это было весьма любопытно. Серафима особенно хочется поблагодарить за его дар задавать вопросы — и я не про вопросы, направлявшие ход беседы (они как раз не всегда были одинаково удачны; ну что за вопрос — «Библия или святые отцы»?), а про уточнения типа «Кто такой Карл Барт?» или «Что такое утилитарный / релевантный?»
К ведущему относится и первое — не замечание даже, а просто забавное наблюдение. Сам формат собеседования между «испытующим» (Серафимом) и двумя «уверенными» (в несколько различных вещах уверенными) очень хорош для раскрытия темы. Но мне стилистика и постановка вопросов парадоксальным образом напомнила не просто светского человека и даже не просто православного, который стремится к углублению своей веры и ее пониманию, а… неопятидесятника как раз. Собственно, Серафим и сам упоминает, что «был у пятидесятников не раз на служениях» (44:50). Из проповеднического лексикона новейших протестантов, кажется, перекочевали некоторые выражения, в духе «Зачем мне, молодому парню XXI века…» — готов поручиться, что я дословно такие формулировки слышал у протестантских молодежных проповедников. Это было забавно.
С другой стороны, поскольку разговор шел между «испытующим» и «уверенными», мне несколько не хватило диалога между отцом Иоанном и Николаем Константиновичем. В ряде случаев хотелось бы послушать, что они могли сказать друг другу, какие вопросы задать. Я в общем и целом почти полностью согласен со многим, что говорил Н. К., но, мне кажется, что и его апология святых отцов выглядела бы ярче в ситуации полемики.
Вообще за счет того, что Н. К. и о. И. почти не спорили, но при этом ответы у Н. К. были всегда более решительными в пользу святоотеческой традиции, получилось, что позиция отца Иоанна (или — вообще проекта «не-святоотеческого» Православия) оказалась менее ясно представленной и высказанной. В большинстве случаев Серафим вопрошал, хороши ли отцы, Николай объяснял, почему они хороши, а о. Иоанн просто вносил некоторые уточнения, детализацию и так далее. Не вышло столкновения, как мне показалось. Вернее сказать, конфликт был — но это был конфликт между вопросами ведущего и ответами участников.
Еще: Серафим довольно долго развивал тему нетерпимости святоотческой мысли к инакомыслию, тему навязывания догматических и нравоучительных положений тему анафем, тему аскетических запретов, вспомнил (довольно сдержанное) замечание прп. Феодора Студита о браке и о том, как он, брак, не оставляет времени для угождения Богу. На все эти вопросы Н. К. и о. И. попытались дать ответ (зачастую, даже очень мягкий, возможно). Но оставалось непонятным, что, собственно, Серафим видел в качестве альтернативы. Разве Евангелие и апостольские тексты не навязывают нам однозначных нравственных ответов на некоторые вопросы? Сколько бы моя индивидуальность не считала приемлемыми, например, свободные половые отношения, но Христос и апостол Павел довольно однозначно это дело запрещают, обойти этот запрет не выйдет. Аналогично и о браке. Можно говорить, что злые монахи не любили семьи (или что тексты были написаны монахами для монахов и потому там превозносится безбрачие, чтобы не расстраивать читателей); но ведь Феодор-то Студит, которого процитировал Серафим, попросту воспроизводит апостола Павла (1Кор. 7.32-34)! Оставлять жену и дом ради служения Господу предлагает Сам Спаситель (Мф. 19.29), а вовсе не Игнатий Брянчанинов. Я не знаю, как с этими текстами обходятся новейшие протестанты (как при наличии такого рода текстов можно отрицать монашество?), но странно критиковать святого отца за пересказ слов апостола. Аналогичным образом обстоит дело и со многими иными замечаниями в адрес отцов, которые можно было бы с тем же успехом адресовать Самому Господу.
Content is editable within two days of publishing “Hey degen, are you stressed? Just let it all out,” he wrote, along with a link to join the group. To upload a logo, click the Menu icon and select “Manage Channel.” In a new window, hit the Camera icon. The court said the defendant had also incited people to commit public nuisance, with messages calling on them to take part in rallies and demonstrations including at Hong Kong International Airport, to block roads and to paralyse the public transportation system. Various forms of protest promoted on the messaging platform included general strikes, lunchtime protests and silent sit-ins. So far, more than a dozen different members have contributed to the group, posting voice notes of themselves screaming, yelling, groaning, and wailing in various pitches and rhythms.
from us
