Слова в моей голове

В издательстве “Альпина нон-фикшн” вышло переиздание книги Стивена Пинкера “Язык как инстинкт”. Недавно я писала про гипотезу Сепира-Уорфа, и эта книга является своеобразным ответом на нее, потому что автор принадлежит к другой группе лингвистов. Эта группа, возглавляемая Ноамом Чомски, утверждает, что язык является врожденным свойством человеческого разума.

Сразу хочется отметить качество перевода. Я работала переводчиком, и я представляю, насколько это нелегкая задача. И дело даже не в сложности текста как такого, а в широте знаний, которыми нужно обладать, чтобы хорошо переводить. Кроме собственно текста, в книгу включены дополнительные материалы, примечания и библиография. Это поистине энциклопедический труд, и если вы заинтересуетесь этой темой, то вам будет что почитать.

Книга требует хорошего английского – не потому, что плох перевод, а потому, что почти все примеры взяты из него, и они достаточно непростые. Забавный факт: американские переводные книги очень легко опознать по тому, что в их примерах очень много бейсбола. Это не самый близкий славянскому сердцу спорт, и я всегда не завидую переводчикам, которым на полях приходится объяснять правила и термины совершенно незнакомой игры.

Книга вышла в 1994 году, и местами это чувствуется, потому что некоторые проблемы, актуальные тогда, в 2024 году оказались уже решены. В частности, проблема дешифровки компьютерами устной человеческой речи, а также генерация компьютером устного ответа. Чтобы убедиться в этом, достаточно сказать “Эй, Алекса” или “Алиса”, если у вас Яндекс. В 1994 году автор утверждал, что эта проблема не будет решена никогда, потому что способ говорения уникален для каждого говорящего, то есть систему пришлось бы тренировать на всех, а ни у одного компьютера нет столько памяти и нет такой мощности. Как эта проблема оказалась решена? Во-первых, вычислительные мощности очень сильно выросли, и сейчас даже не нужно владеть физическим устройством, чтобы обрабатывать большие данные – можно арендовать сервер, который вы даже не увидите. А во-вторых, в нашу жизнь вошли нейросети – системы, которые обучают себя сами и калибруют себя сами.

По структуре книга напоминает любой учебник введения в языкознание на первом курсе филологического факультета. Пинкер рассматривает языковые единицы разных уровней (фонемы [звуки], морфемы, слова, предложения), чтобы показать их глубинную связь и одинаковую структуру. Структура сводится к деревьям. Дерево – краеугольное понятие генеративной лингвистики, связь главных и зависимых частей. Деревья впервые были обнаружены на уровне предложений, но позже лингвисты распространили эту теорию на прочие уровни языка. Скажу честно: деревья – это лучшее, что происходило со мной в плане изучения английского. Автономность частей английского предложения всегда играла со мной злую шутку. Я понимала все слова, но к середине предложения забывала, что с чем связывается. После теории деревьев я могу читать предложения толстовской длины – на целый абзац – и всё ещё понимать, что в них происходит. При этом деревья – это одно из самых сложных ментальных упражнений, которые я когда-либо проделывала. Они буквально вызывают у меня вьетнамские флешбеки из магистратуры. Но при этом я всё ещё считаю, что деревья нужно обязательно включать в обучение любому иностранному языку.

Меня удивляла безапелляционность автора, которая доходит до высказываний типа “теория Сепира-Уорфа не права, а если и права, то что с того?”. Однако, как утверждают мои консультанты, эта черта присуща лингвистам старшего поколения.

Инстинктивность языка Пинкер сводит к наличию схожих структур (тех же деревьев) в разных языках мира. Кроме того, автор отмечает некую предрасположенность человеческого мозга к определенной форме организации информации. Я пишу так осторожно, чтобы не сказать “мозг предрасположен к грамматике”. Для меня заявление, что язык – это инстинкт, по-прежнему является слишком громким. И в этом, я думаю, заключается прелесть языка. Можно смотреть на него под разными углами и находить в нем подтверждение самым разным, в том числе взаимоисключающим, теориям.

Telegram

Слова в моей голове

Когда Толкина спросили, как он придумал свои книги, он ответил, что сначала придумал языки, а потом ему пришлось изобрести мир, в котором бы эти языки существовали. Я прочитала об этом в подростковом возрасте, и тогда мне показалось, что это слишком пафосное…

www.tgoop.com/slova_v_mojej_golove/442

2.3K viewsAug 28 at 08:41

В издательстве “Альпина нон-фикшн” вышло переиздание книги Стивена Пинкера “Язык как инстинкт”. Недавно я писала про гипотезу Сепира-Уорфа, и эта книга является своеобразным ответом на нее, потому что автор принадлежит к другой группе лингвистов. Эта группа, возглавляемая Ноамом Чомски, утверждает, что язык является врожденным свойством человеческого разума.

Сразу хочется отметить качество перевода. Я работала переводчиком, и я представляю, насколько это нелегкая задача. И дело даже не в сложности текста как такого, а в широте знаний, которыми нужно обладать, чтобы хорошо переводить. Кроме собственно текста, в книгу включены дополнительные материалы, примечания и библиография. Это поистине энциклопедический труд, и если вы заинтересуетесь этой темой, то вам будет что почитать.

Книга требует хорошего английского – не потому, что плох перевод, а потому, что почти все примеры взяты из него, и они достаточно непростые. Забавный факт: американские переводные книги очень легко опознать по тому, что в их примерах очень много бейсбола. Это не самый близкий славянскому сердцу спорт, и я всегда не завидую переводчикам, которым на полях приходится объяснять правила и термины совершенно незнакомой игры.

Книга вышла в 1994 году, и местами это чувствуется, потому что некоторые проблемы, актуальные тогда, в 2024 году оказались уже решены. В частности, проблема дешифровки компьютерами устной человеческой речи, а также генерация компьютером устного ответа. Чтобы убедиться в этом, достаточно сказать “Эй, Алекса” или “Алиса”, если у вас Яндекс. В 1994 году автор утверждал, что эта проблема не будет решена никогда, потому что способ говорения уникален для каждого говорящего, то есть систему пришлось бы тренировать на всех, а ни у одного компьютера нет столько памяти и нет такой мощности. Как эта проблема оказалась решена? Во-первых, вычислительные мощности очень сильно выросли, и сейчас даже не нужно владеть физическим устройством, чтобы обрабатывать большие данные – можно арендовать сервер, который вы даже не увидите. А во-вторых, в нашу жизнь вошли нейросети – системы, которые обучают себя сами и калибруют себя сами.

По структуре книга напоминает любой учебник введения в языкознание на первом курсе филологического факультета. Пинкер рассматривает языковые единицы разных уровней (фонемы [звуки], морфемы, слова, предложения), чтобы показать их глубинную связь и одинаковую структуру. Структура сводится к деревьям. Дерево – краеугольное понятие генеративной лингвистики, связь главных и зависимых частей. Деревья впервые были обнаружены на уровне предложений, но позже лингвисты распространили эту теорию на прочие уровни языка. Скажу честно: деревья – это лучшее, что происходило со мной в плане изучения английского. Автономность частей английского предложения всегда играла со мной злую шутку. Я понимала все слова, но к середине предложения забывала, что с чем связывается. После теории деревьев я могу читать предложения толстовской длины – на целый абзац – и всё ещё понимать, что в них происходит. При этом деревья – это одно из самых сложных ментальных упражнений, которые я когда-либо проделывала. Они буквально вызывают у меня вьетнамские флешбеки из магистратуры. Но при этом я всё ещё считаю, что деревья нужно обязательно включать в обучение любому иностранному языку.

Меня удивляла безапелляционность автора, которая доходит до высказываний типа “теория Сепира-Уорфа не права, а если и права, то что с того?”. Однако, как утверждают мои консультанты, эта черта присуща лингвистам старшего поколения.

Инстинктивность языка Пинкер сводит к наличию схожих структур (тех же деревьев) в разных языках мира. Кроме того, автор отмечает некую предрасположенность человеческого мозга к определенной форме организации информации. Я пишу так осторожно, чтобы не сказать “мозг предрасположен к грамматике”. Для меня заявление, что язык – это инстинкт, по-прежнему является слишком громким. И в этом, я думаю, заключается прелесть языка. Можно смотреть на него под разными углами и находить в нем подтверждение самым разным, в том числе взаимоисключающим, теориям.

BY Слова в моей голове