Слова в моей голове

Я всё продолжаю думать о теории Сепира-Уорфа и ее отражении в современной жизни. Напомню, что теория Сепира-Уорфа утверждает, что язык влияет на мышление и мировоззрение носителей. Всё это кажется совершенно далекой от обычных людей темой, предметом споров высоколобых философов и лингвистов, но это не так.

Возьмем феминитивы. Сейчас совершенно неважно, пишете ли вы “редакторка” не моргнув глазом, или с пеной у рта утверждаете, что она – редактор. Почему вообще этот вопрос вдруг стал так актуален? Это прямое следствие гипотезы Сепира-Уорфа: если язык влияет на мышление, то достаточно изменить что-то в языке, чтобы получить изменение в мышлении. То есть используя феминитивы, мы меняем языковую и когнитивную картину мира. Женщины в этой картине мира становятся более заметными, более активными членами общества, наделенными большим количеством прав. Действительно ли так происходит, мы обсуждать не будем, потому что это политика + социология, а не язык. Верование во влияние языка на реальность было подхвачено либерально-демократическими течениями по всему миру. Если так подумать, то в этом веровании есть некоторое количество магического мышления. Магическое мышление, напомню, это убежденность в том, что на мир можно повлиять некоторыми символическими действиями. То есть это магия слова в чистом виде: если найти правильное слово, то мир изменится.

Поэтому так бурно развивается сфера политкорректных наименований: не disabled, a person with disability. Не бомж, а особа в кризисе бездомности. Не больные/страдающие СПИДом, а люди, живущие со СПИДом. Не наркоманы, а люди с проблемой наркопотребления. Не Asian American, а American with Asian heritage.

Но феминитивы – это новость вчерашнего дня. Новость сегодняшнего дня – это местоимения. Если вы переписывались с работниками международных корпораций или с активистами, то в их подписях очень часто можно увидеть местоимения, которые нужно употреблять по отношению к ним (он/она/они). Во многих приложениях, от Тиндера до Инстаграма, можно указать свои местоимения. Почему так происходит?

Для этого мне нужно сделать отступление и рассказать о перформативах. Представьте, что я говорю вам: “Я разбила чашку”. Это сообщение соотносится с действительностью в двух планах: во-первых, где-то в реальности появилась разбитая мною чашка, а во-вторых, я создаю языковую информацию, что чашка была разбита. У перформативов план реальности не важен. Действие совершается не в реальности, а в языковом поле. Если нам говорят “Объявляю вас мужем и женой”, после этого мы становимся мужем и женой. Если король говорит “Я называю этот корабль Вихрь”, то корабль становится названным. Перформативами чаще всего были глаголы. Но теперь! Ими становятся местоимения.

В либерально-демократической среде ширится идея о том, что только сам человек может определить свой гендер, и для этого ему не нужны психологи, психиатры, медицинские вмешательства или смена документов. Поэтому выбор правильного местоимения становится тем самым способом сообщить, что “она” стала “им” или “ими”. Понятное дело, что это важно для ограниченного количества людей, а остальные просто следуют тренду.

В общем, теория Сепира-Уорфа живет, процветает и дает нам инструменты для того, чтобы изменить не только мир, но и себя – с помощью одних лишь слов.

www.tgoop.com/slova_v_mojej_golove/448

2.2K viewsSep 23 at 05:32

Я всё продолжаю думать о теории Сепира-Уорфа и ее отражении в современной жизни. Напомню, что теория Сепира-Уорфа утверждает, что язык влияет на мышление и мировоззрение носителей. Всё это кажется совершенно далекой от обычных людей темой, предметом споров высоколобых философов и лингвистов, но это не так.

Возьмем феминитивы. Сейчас совершенно неважно, пишете ли вы “редакторка” не моргнув глазом, или с пеной у рта утверждаете, что она – редактор. Почему вообще этот вопрос вдруг стал так актуален? Это прямое следствие гипотезы Сепира-Уорфа: если язык влияет на мышление, то достаточно изменить что-то в языке, чтобы получить изменение в мышлении. То есть используя феминитивы, мы меняем языковую и когнитивную картину мира. Женщины в этой картине мира становятся более заметными, более активными членами общества, наделенными большим количеством прав. Действительно ли так происходит, мы обсуждать не будем, потому что это политика + социология, а не язык. Верование во влияние языка на реальность было подхвачено либерально-демократическими течениями по всему миру. Если так подумать, то в этом веровании есть некоторое количество магического мышления. Магическое мышление, напомню, это убежденность в том, что на мир можно повлиять некоторыми символическими действиями. То есть это магия слова в чистом виде: если найти правильное слово, то мир изменится.

Поэтому так бурно развивается сфера политкорректных наименований: не disabled, a person with disability. Не бомж, а особа в кризисе бездомности. Не больные/страдающие СПИДом, а люди, живущие со СПИДом. Не наркоманы, а люди с проблемой наркопотребления. Не Asian American, а American with Asian heritage.

Но феминитивы – это новость вчерашнего дня. Новость сегодняшнего дня – это местоимения. Если вы переписывались с работниками международных корпораций или с активистами, то в их подписях очень часто можно увидеть местоимения, которые нужно употреблять по отношению к ним (он/она/они). Во многих приложениях, от Тиндера до Инстаграма, можно указать свои местоимения. Почему так происходит?

Для этого мне нужно сделать отступление и рассказать о перформативах. Представьте, что я говорю вам: “Я разбила чашку”. Это сообщение соотносится с действительностью в двух планах: во-первых, где-то в реальности появилась разбитая мною чашка, а во-вторых, я создаю языковую информацию, что чашка была разбита. У перформативов план реальности не важен. Действие совершается не в реальности, а в языковом поле. Если нам говорят “Объявляю вас мужем и женой”, после этого мы становимся мужем и женой. Если король говорит “Я называю этот корабль Вихрь”, то корабль становится названным. Перформативами чаще всего были глаголы. Но теперь! Ими становятся местоимения.

В либерально-демократической среде ширится идея о том, что только сам человек может определить свой гендер, и для этого ему не нужны психологи, психиатры, медицинские вмешательства или смена документов. Поэтому выбор правильного местоимения становится тем самым способом сообщить, что “она” стала “им” или “ими”. Понятное дело, что это важно для ограниченного количества людей, а остальные просто следуют тренду.

В общем, теория Сепира-Уорфа живет, процветает и дает нам инструменты для того, чтобы изменить не только мир, но и себя – с помощью одних лишь слов.

BY Слова в моей голове