ОКОЛО ЦЫГАНОВА
//ОТЗЫВ НА СПЕКТАКЛЬ "ЛЁГКАЯ БОЛЬ/БАРНАБАС", ТЕАТР ОКОЛО //
Абсурд Гарольда Пинтера, помноженный на абсурд Юрия Погребничко, — это вполне логичный абсурдный абсурд. Получите — распишитесь. На "Барнабаса" стоит идти только по большой любви к театру Около или, если любое телодвижение Евгения Цыганова приводит вас в неописуемый восторг. Здесь этих телодвижений немного, но для большой любви хватит и надежды.
Артист работает в уже полюбившемся амплуа комического старика. Брюзжит, мямлит, требует. Вязанные растянутые кофты ему к лицу. Во второй части спектакля Цыганов покажет, что ещё и умеет на гитаре играть. Но также однообразно, чтобы на всякий случай не вызвать у зрителя надежду на что-то интересное.
Ольга Бешуля в роли супруги своим образом несёт вечное, доброе, около. То есть по-детски наивно лепечет. Типичный образ, который из любой женщины, вне зависимости от веса, роста, возраста, социального положения, создаёт Юрий Погребничко.
Со сценографией режиссёр особенно не заморачивается. Или даже наоборот — выстраивает мизансцены таким образом, чтобы это выглядело подчёркнуто нелепо, как если бы мы пытались почесать левое ухо правой рукой. Вот и героиня Бешули, чтобы принести чайник Цыганову, совершает обход с задней стороны сцены. При упоминании монахов обязательно проскакивает за сценой монах. Ну и в случайном порядке крутящаяся деревянная панель, на которой появляется один из героев с пачкой спичечных коробков.
Ключ к пониманию того, что никакого понимания не требуется, — фраза, которая также проходит красной тряпкой через весь спектакль "Бытие — есть, а не не есть". Есть хотелось. А значит, бытие, как истина, где-то рядом.
Финал провокационный. После полутора часов подробных обсуждений, как убить осу, и данной впроброс истории про изнасилование, артисты затягивают песню зайцев: "А нам всё равно..." А мы заметили.
|| СЛОВО СЛАВЫ ||
//ОТЗЫВ НА СПЕКТАКЛЬ "ЛЁГКАЯ БОЛЬ/БАРНАБАС", ТЕАТР ОКОЛО //
Абсурд Гарольда Пинтера, помноженный на абсурд Юрия Погребничко, — это вполне логичный абсурдный абсурд. Получите — распишитесь. На "Барнабаса" стоит идти только по большой любви к театру Около или, если любое телодвижение Евгения Цыганова приводит вас в неописуемый восторг. Здесь этих телодвижений немного, но для большой любви хватит и надежды.
Артист работает в уже полюбившемся амплуа комического старика. Брюзжит, мямлит, требует. Вязанные растянутые кофты ему к лицу. Во второй части спектакля Цыганов покажет, что ещё и умеет на гитаре играть. Но также однообразно, чтобы на всякий случай не вызвать у зрителя надежду на что-то интересное.
Ольга Бешуля в роли супруги своим образом несёт вечное, доброе, около. То есть по-детски наивно лепечет. Типичный образ, который из любой женщины, вне зависимости от веса, роста, возраста, социального положения, создаёт Юрий Погребничко.
Со сценографией режиссёр особенно не заморачивается. Или даже наоборот — выстраивает мизансцены таким образом, чтобы это выглядело подчёркнуто нелепо, как если бы мы пытались почесать левое ухо правой рукой. Вот и героиня Бешули, чтобы принести чайник Цыганову, совершает обход с задней стороны сцены. При упоминании монахов обязательно проскакивает за сценой монах. Ну и в случайном порядке крутящаяся деревянная панель, на которой появляется один из героев с пачкой спичечных коробков.
Ключ к пониманию того, что никакого понимания не требуется, — фраза, которая также проходит красной тряпкой через весь спектакль "Бытие — есть, а не не есть". Есть хотелось. А значит, бытие, как истина, где-то рядом.
Финал провокационный. После полутора часов подробных обсуждений, как убить осу, и данной впроброс истории про изнасилование, артисты затягивают песню зайцев: "А нам всё равно..." А мы заметили.
|| СЛОВО СЛАВЫ ||
tgoop.com/slovoslavy/2053
Create:
Last Update:
Last Update:
ОКОЛО ЦЫГАНОВА
//ОТЗЫВ НА СПЕКТАКЛЬ "ЛЁГКАЯ БОЛЬ/БАРНАБАС", ТЕАТР ОКОЛО //
Абсурд Гарольда Пинтера, помноженный на абсурд Юрия Погребничко, — это вполне логичный абсурдный абсурд. Получите — распишитесь. На "Барнабаса" стоит идти только по большой любви к театру Около или, если любое телодвижение Евгения Цыганова приводит вас в неописуемый восторг. Здесь этих телодвижений немного, но для большой любви хватит и надежды.
Артист работает в уже полюбившемся амплуа комического старика. Брюзжит, мямлит, требует. Вязанные растянутые кофты ему к лицу. Во второй части спектакля Цыганов покажет, что ещё и умеет на гитаре играть. Но также однообразно, чтобы на всякий случай не вызвать у зрителя надежду на что-то интересное.
Ольга Бешуля в роли супруги своим образом несёт вечное, доброе, около. То есть по-детски наивно лепечет. Типичный образ, который из любой женщины, вне зависимости от веса, роста, возраста, социального положения, создаёт Юрий Погребничко.
Со сценографией режиссёр особенно не заморачивается. Или даже наоборот — выстраивает мизансцены таким образом, чтобы это выглядело подчёркнуто нелепо, как если бы мы пытались почесать левое ухо правой рукой. Вот и героиня Бешули, чтобы принести чайник Цыганову, совершает обход с задней стороны сцены. При упоминании монахов обязательно проскакивает за сценой монах. Ну и в случайном порядке крутящаяся деревянная панель, на которой появляется один из героев с пачкой спичечных коробков.
Ключ к пониманию того, что никакого понимания не требуется, — фраза, которая также проходит красной тряпкой через весь спектакль "Бытие — есть, а не не есть". Есть хотелось. А значит, бытие, как истина, где-то рядом.
Финал провокационный. После полутора часов подробных обсуждений, как убить осу, и данной впроброс истории про изнасилование, артисты затягивают песню зайцев: "А нам всё равно..." А мы заметили.
|| СЛОВО СЛАВЫ ||
//ОТЗЫВ НА СПЕКТАКЛЬ "ЛЁГКАЯ БОЛЬ/БАРНАБАС", ТЕАТР ОКОЛО //
Абсурд Гарольда Пинтера, помноженный на абсурд Юрия Погребничко, — это вполне логичный абсурдный абсурд. Получите — распишитесь. На "Барнабаса" стоит идти только по большой любви к театру Около или, если любое телодвижение Евгения Цыганова приводит вас в неописуемый восторг. Здесь этих телодвижений немного, но для большой любви хватит и надежды.
Артист работает в уже полюбившемся амплуа комического старика. Брюзжит, мямлит, требует. Вязанные растянутые кофты ему к лицу. Во второй части спектакля Цыганов покажет, что ещё и умеет на гитаре играть. Но также однообразно, чтобы на всякий случай не вызвать у зрителя надежду на что-то интересное.
Ольга Бешуля в роли супруги своим образом несёт вечное, доброе, около. То есть по-детски наивно лепечет. Типичный образ, который из любой женщины, вне зависимости от веса, роста, возраста, социального положения, создаёт Юрий Погребничко.
Со сценографией режиссёр особенно не заморачивается. Или даже наоборот — выстраивает мизансцены таким образом, чтобы это выглядело подчёркнуто нелепо, как если бы мы пытались почесать левое ухо правой рукой. Вот и героиня Бешули, чтобы принести чайник Цыганову, совершает обход с задней стороны сцены. При упоминании монахов обязательно проскакивает за сценой монах. Ну и в случайном порядке крутящаяся деревянная панель, на которой появляется один из героев с пачкой спичечных коробков.
Ключ к пониманию того, что никакого понимания не требуется, — фраза, которая также проходит красной тряпкой через весь спектакль "Бытие — есть, а не не есть". Есть хотелось. А значит, бытие, как истина, где-то рядом.
Финал провокационный. После полутора часов подробных обсуждений, как убить осу, и данной впроброс истории про изнасилование, артисты затягивают песню зайцев: "А нам всё равно..." А мы заметили.
|| СЛОВО СЛАВЫ ||
BY Слово Славы
Share with your friend now:
tgoop.com/slovoslavy/2053