Лютера поселили не в келье августинского монастыря, а в гостевом доме (Domus Hospitum), первой обители августинцев в Эрфурте, построенной в 1277 году. Здесь постулант провел первые шесть недель своей монастырской жизни. Его не ограничивали никакими правилами, кроме правил благонравного поведения. Два поэта - Плавт и Вергилий - и гитара были его единственными спутниками, помогавшими пережить одиночество в этих мрачных стенах.

В начале сентября Мартин стал послушником. Все обитатели монастыря проявляли к постуланту живой интерес, потому что видели во внезапности его решения и вспышке молнии яркую параллель с обращением Павла на пути в Дамаск, которое заставило его воскликнуть: «Что Ты хочешь, чтобы я сделал?» Как новиций Мартин принес обет «усердно читать, благочестиво слушать и прилежно изучать Священное Писание». Теперь, когда он стал послушником, ему вручили Библию, переплетенную в красную кожу, для исключительного пользования, для домашнего изучения, с сентября 1505 года по сентябрь 1506 года. Это была вторая Библия, вошедшая в жизнь Лютера. Рвение, с которым он с необыкновенной сосредоточенностью взялся за изучение Библии, поначалу объяснялось не радостью и наслаждением от Слова Божьего, а, скорее, исполнением данного им обещания.

На протяжении четырех лет, проведенных в Эрфуртском университете в 1501-1505 годах, Лютер усиленно тренировал свой ум, усердно погружаясь в различные отрасли философии, изучая латинских авторов - Ювенала, Ливия, Цицерона, Овидия, Вергилия и Плавта - и запомнил не только общее содержание их произведений, но даже точные высказывания, так что мог свободно их цитировать. Натренированную таким образом память он теперь применял для изучения Библии и, таким образом, совершенствовал навык.

Его наставниками в монастыре были Джон Натин и Джон Гензель из Пальца. Можно предположить, что они еженедельно проверяли Мартина по тем частям Библии, которые он успел прочесть. Сам Лютер так рассказывал об этом: «Братья подарили мне Библию, переплетенную в красную кожу, с которой я ознакомился от корки до корки, так что знал место и страницу, где находился тот или иной отрывок. Если бы я мог оставить эту Библию у себя [она была собственностью монастыря, и устав запрещал ее выносить], я бы стал способным localis biblicus. Ни одно другое занятие не доставляло мне такого удовольствия, как изучение Писания. Я охотно читал его и запечатлевал в своей памяти. Иногда какой-нибудь важный отрывок занимал мои мысли на протяжении целого дня. Хорошо помню, что знаменательные слова, сказанные пророками, которые я не мог понять, оседали в моей памяти, и я подолгу размышлял над ними; например, фразе «Не хочу смерти грешника» из Иезекииля я уделил самое серьезное внимание».

Часто Лютер настолько погружался в сосредоточенное изучение Библии, что забывал читать молитвы из бревиария и произносить horae. В соответствии с монастырским уставом, насельники должны были проводить значительную часть дня в повторении молитв, которые следовало читать вслух. Однако настоятелю было предписано освобождать студентов богословского факультета ( не братьев-мирян, «auch Conversen genannt») от полноценных репетиций хора, полноценной утрени и других занятий, отнимавших много времени. Такие систематические поблажки оставляли драгоценное дополнительное время для учебы. Однако Мартин не пользовался этой привилегией и, побуждаемый своей сверхчувствительной совестью, проводил весь субботний день в посте и молитвах.

— Ernst August Brueggemann. The First Three Bibles that Entered the Early Life of Martin Luther

“Покаяться” [“раскаяться”] значит не что иное, как [просто] признать свои грехи, возыметь сердечное сожаление о них и оставить их. Это осознание приходит от Закона, но его недостаточно для спасительного обращения к Богу, если к нему не добавляется вера во Христа, добродетели которой утешительная проповедь Святого Евангелия предлагает всем раскаявшимся грешникам, устрашенным проповедью Закона. Ибо Евангелие провозглашает прощение грехов не грубым сердцам, чувствующим себя вполне комфортно и безопасно в своих грехах, но сокрушенным, то есть кающимся (Лк. 4:18). И для того, чтобы покаяние или угрозы Закона не обернулись отчаяньем, к ним должна быть добавлена проповедь Евангелия — чтобы это (покаяние) могло стать покаянием ко спасению (2 Кор. 7:10).

Формула Согласия: детальное изложение V:8-9

Однако происхождение слова «осанна» имеет мало общего с тем ликованием, которое мы обычно ассоциируем с этим словом. Возьмем, к примеру, осаду Самарии сирийским царем Бен-Хададом (2 Цар. 6:24-33). Ситуация в Израиле была настолько тяжелой, что родители ради пропитания убивали своих детей. В этом отрывке женщина жалуется израильскому царю, что она и еще одна женщина договорились убить и съесть своих сыновей. Выполнив свою часть сделки, пожертвовав своим сыном, она оказалась дважды обманутой: та другая женщина теперь отказывается жертвовать своим сыном для второго приема пищи. Когда царь проходил мимо, обиженная женщина воскликнула: «ПОМОГИ, господин мой, царь!» (стих 26).

Другой, более известный пример можно найти в молитве Езекии перед лицом, казалось бы, неминуемой гибели Иудеи от руки ассирийского царя Сеннахериба. Сначала мы слышим, как Езекия ясно исповедует истинного Бога: «Господь, Бог Израилев, восседающий над херувимами, Ты один Бог всех царств земных; Ты сотворил небо и землю» (2 Цар. 19:15; ср. Ис. 37:16). Затем, описав насмешки Сеннахериба над истинным Богом, Езекия произносит прошение: «И ныне, Господь, Бог наш, СПАСИ НАС, пожалуйста, от руки его, чтобы все царства земли узнали, что Ты, Господь, Бог один» (ст. 19; ср. Ис 37:20). Суть прошения такова: «Спаси нас, пожалуйста»!

Наконец, рассмотрим отрывок из Псалма 117: «СПАСИ НАС, молим, Господи! Господи, молим, даруй нам успех!» (Пс. 117:25). Во всех этих примерах используется выражение, которое представляет собой форму хорошо известного нам слова «осанна» (הושיעה נא). Лучше всего его перевести как «Спаси нас!».

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что в Ветхом Завете «осанна» - прежде всего мольба об избавлении с явной ноткой безотлагательности. Неважно, обращается ли смиренный подданный к земному правителю или, как в случае с Езекией, земной правитель к Богу, Владыке всего творения, проситель демонстрирует определенную уверенность в том, что реальная помощь возможна.

Пример слова «осанна» из Псалма 117 имеет особое значение. Последний из псалмов галеля (112-117), которые пелись на главных еврейских праздниках, включая Пасху, именно из Псалма 117 будет взято слова «осанна», которое будет звучать во время торжественного въезда Иисуса в Иерусалим.

— Paul J. Grime. The Expectation of Advent: Acclamations of Hope

В год своего новициата он был официально представлен доктору Иоганну фон Штаупицу, генеральному викарию августинского ордена обсервантов. Лютер сразу же привлек внимание Штаупица своим худощавым телосложением и сияющими глазами. В словах молодого монаха он почувствовал гениальность, мощный интеллект, оценил его таланты и дарования и поставил перед собой задачу формировать и развивать это редкое приобретение, уже получившее к тому времени степень магистра философии.

У Штаупица была определенная цель - вытащить Лютера из монастырского затворничества и вернуть его обществу в качестве готового продукта, преподавателя библейских знаний. Он поощрял молодого Мартина продолжать изучать Писание, сделать изучение Библии своей специальностью, чтобы стать способным localis и textualis Священного Писания. Таким образом, Штаупиц в значительной степени способствовал формированию брата Мартина и его подготовке к будущей карьере. Он посвятил свою жизнь тому, чтобы умело направлять Лютера в изучении Библии. Штаупиц был человеком тонкой культуры, учености, обходительного нрава, привлекательной внешности, приятной речи и хорошо разбирался в человеческой натуре. Он вращался в обществе ученых мужей, князей, епископов и кардиналов, но при этом не был далек от своих подчиненных. Он грамотно и справедливо исполнял обязанности генерального викария и не уклонялся от возложенной на него ответственности.

Сосредоточенное изучение Библии, которым Лютер занимался в течение своего года новициата, имело неоценимое значение для великого дела, которое ему было суждено совершить. Тем не менее, он еще не нашел в Библии Христа, Спасителя, поскольку его разум был затуманен неправильными определениями самых простых, но важных библейских понятий. Он безоговорочно принимал католическое определение благодати Христовой. Библейское утверждение «благодатью вы спасены через веру, и это не от вас» паписты бездумно игнорировали. Распространенное среди них определение гласило: благодать - это вложенная в человека способность исполнить Закон, удовлетворить гнев Божий, заработать собственную праведность и заслужить спасение.

Лютер прилагал все силы, стараясь жить в соответствии с божественным Законом, но постоянно осознавал, что не достиг совершенства, а поскольку он был уверен, что не может сделать больше, чем уже делает, чтобы умиротворить Бога, ему казалось, будто он лишен благодати; и это заставляло его стонать: «Когда же у меня, наконец, будет милостивый Бог?» Подобно Павлу в Флп. 3, Лютер мог сказать: «В монашестве я был непорочен».

Он впитывал каждое слово, произнесенное, прочитанное или спетое в монастырской часовне. С самого первого дня поступления в монастырь в качестве постуланта, 17 июля 1505 года, слова повечерия «In iustitia tua libera me», «По правде Твоей избавь меня» (Пс. 70:2), неизгладимо запечатлелись в его сознании. В этом библейском отрывке таилось зерно Реформации. В своем комментарии к книге Бытия Лютер говорил о нем так: «Читая в прошлые времена слова „по правде Твоей избавь меня“ (Пс. 70:2) и молясь ими, я ужасался и в сердце своем ненавидел их, поскольку про себя думал: „Ни в коем случае не избавляй меня по правде Твоей, который Ты праведен (активно)“. Поэтому важно правильно понимать праведность, которая делает меня праведным (пассивно)».

Кроме того, во время изучения Библии Лютера сильно растревожил аналогичный отрывок, Рим. 1:17: «Justitia Dei in Evangelio revelatu». Его учили понимать праведность Божью в философском смысле, как формальную или активную праведность, посредством которой Бог наказывает грешников и неправедных.

— Ernst August Brueggemann. The First Three Bibles that Entered the Early Life of Martin Luther

Как часто Бог использовал кузнечиков в качестве своего войска! Атеист в слепоте своей, разумеется, настаивает, что это порочит Бога. Но в том-то и заключается величайшее достоинство Бога, что ни один комар во вселенной не может пошевелиться без Него, ибо вне Бога нет ничего, что могло бы сказать Ему: «Ты занимайся своим делом, а я буду заниматься своим». Бог говорит ему: «Ты обратишься в ничто, как только Я перестану действовать в тебе и ради тебя». И это в равной степени относится как к архангелу, так и к самой маленькой лягушке, и даже к крохотному комару, крохотному клещу или мотыльку. Воистину, это блаженнейшее учение! Человек, правильно понявший его, идет по миру совершенно иначе. Глазами веры он повсюду видит любимого Бога. Христианина отличает то, что он не ходит по миру, словно корова. Проходя по лугу, христианин повсюду видит руку Божью - как чудесно Он одевает прекрасные цветы, как Он вкладывает силу в зерно, чтобы человек и зверь могли насытиться им.

— Walther C. F. W. Walther's Works: All Glory to God (p. 99)

📢 Фундаментализм и конфессионализм. В чем суть и различия? Традиционные лютеранские церкви, часто говорят о конфессионализме. Строгое соблюдение вероучительных артикулов, также часто называют лютеранской ортодоксией. А что же это такое? И связано ли как-то с понятием фундаментализма? Об этом - в новом видео пастора Салливана.

✅ Лютеранство по-русски соцсетях:
◽️ Youtube
◽️ ВКонтакте
🍩 Поддержать канал донатом на Boosty

👋🏻 Спасибо, что поделились этим видео с друзьями!

Лютер о tentatio

Когда вера зарождается, Бог не оставляет ее; Он возлагает на наши спины святой крест, чтобы укрепить нас и сделать веру в нас сильной. Святое Евангелие - сильное Слово. Поэтому оно не может совершать свою работу без испытаний, и лишь тот, кто вкушает его, осознаёт, что оно обладает такой силой. Там, где есть страдания и крест, Евангелие может проявить и использовать свою силу. Это Слово жизни. Поэтому оно должно проявить всю свою силу в смерти. В отсутствие смерти и умирания оно ничего не может сделать, и никто не может осознать, что оно обладает такой силой и что оно сильнее греха и смерти. Поэтому апостол говорит: «чтобы испытать вас»; то есть Бог подвергает вас пылающему огню и жару, то есть кресту и страданиям, которые сжигают вас, не ради какой-либо иной цели, как «чтобы испытать вас», держитесь ли и вы Его Слова. В Премудрости Соломона 10:12 так сказано об Иакове: «Бог послал ему тяжкое испытание, чтобы он познал, что благочестие сильнее всего прочего». Бог возлагает на всех верующих крест, чтобы они вкусили и познали силу Божью — силу, обретенную ими через веру».

Однако следует также тщательно объяснять, кто такие недостойные гости этой Вечери, а это те, кто приступает к Таинству без истинного покаяния и сожаления о своих грехах, без истинной веры и доброго намерения исправить свою жизнь, и своим недостойным устным вкушением Тела Христова навлекает на себя проклятие, то есть временное и вечное наказание, и становится виновным против Тела и Крови Христовых. Немощные в вере христиане, сомневающиеся, тревожащиеся и искренне ужасающиеся величине и количеству своих грехов и полагающие, что в своей глубокой нечистоте они недостойны этого драгоценного сокровища и благ Христовых, чувствующие слабость своей веры, удрученные ею, но всем сердцем желающие служить Богу более сильной, радостной верой и более чистым послушанием, - они-то и есть действительно достойные гости, для которых это высокочтимое Таинство [и святая трапеза] было учреждено и предназначено в первую очередь... Достоинство же зависит не от большей или меньшей слабости или силы веры, но от заслуг Христа, к которым прибегали и маловерный огорченный отец [Мк. 9:24], и Авраам, и Павел, и другие, чья вера была радостна и сильна.

— Формула согласия: детальное изложение VII:68-71

Однако, что касается заявления «На сем камне Я создам Церковь Мою», то, конечно, Церковь была воздвигнута не на авторитете человека, а на служении исповедания, которое совершил Петр, провозгласив, что Иисус есть Христос, Сын Божий. Соответственно, Господь обращается к нему как к служителю: «на сем камне», то есть на этом служении. [Поэтому Господь обращается к нему как к носителю этого служения, в котором должны исполняться это исповедание и это учение, и говорит: «на этом камне», то есть на этой проповеди и на этом служении]. Кроме того, служение Нового Завета не привязано к местам и личностям, как левитское служение, но рассеяно по всему миру и находится там, где Бог дает Свои дары, апостолов, пророков, пастырей, учителей; это служение не зависит от авторитета какого-либо человека, но от Слова, данного Христом. [Не имеет значения, кто проповедует и учит; если есть сердца, которые принимают Слово и прилепляются к нему, то для них оно совершается, когда они слышат и веруют]. И именно так, а не применительно к личности Петра, толкуют этот отрывок большинство святых отцов - например Ориген, Киприан, Августин, Иларий и Беда: «На сем камне». Златоуст говорит об этом: «На этом камне», а не на Петре. Ибо Он построил Свою Церковь не на человеке, а на вере Петра. Но какова была его вера? «Ты Христос, Сын Бога Живого». И Иларий говорит: Петру Отец открыл, что он должен сказать: «Ты Сын Бога живого». Поэтому здание Церкви стоит на этом камне исповедания; эта вера - основание Церкви.

Трактат о власти и первенстве папы 25-29