24:42 [солома]

Заметки о диалектике христианского желания (перед сном)


°

Последний пассаж рождественского текста (об уподоблении человека Богу / о становлении Богом) отсылает к теме желания в христианстве. Здесь мы усматриваем возможность выкручивания жирардианской теории, и нам открывается, что Христос не столько упраздняет желание как источник насилия, сколько оставляет единственно возможным желанием — желание к Богу, желание Бога, желание быть Богом (И уже не я живу, но живёт во мне Христос —
Гал 2:20). Возникает новая линия напряжения: Если мы призваны к богоподобию, мы должны быть такими же смиренными, как Бог, и тогда — мы имеем живое, огненное желание божественного смирения, то есть желание парадоксальное.


°

Желание к Богу (и борьба за его осуществление) в христианской литературе часто изображается в контексте состязания/соревнования. "В доброе соревнование с египетскими иноками вступили вы, пожелав или сравняться с ними, или даже превзойти их своими подвигами в добродетели" (Житие преп. Антония Великого).

Равнение на святых — распространенный метод совершенствования христианской практики, но мне представляется важным проследить разницу между желанием быть подобным Богу и желанием быть подобным святому (то есть тому, кто в той или иной мере подобен Богу). Второй способ, по моим наблюдениям, наиболее распространен в христианской практике/литературе (вероятно, потому, что равнение на человека выглядит "более скромно" или уместно), но здесь есть подводные камни:

В случае равнения на святого (богоподобного) человека объектом нашего желания является сам святой. Бог при этом становится как бы фоном желания, обуславливающим степень воплощения замысла, осуществления желания. Святой и его последователь оцениваются на фоне Бога по условным "заслугам" перед ним (духовные практики, подвиги, труды) и по божественным дарованиям (благодать, мир; качества и способности, например, дар прозорливости; или, наоборот, тяжесть и острота испытаний). То есть: Бог перестает быть целью, происходит как бы соревнование в степени причастности к Богу, степени обладания Им, иными словами — присвоение Бога.

Иначе — со стремлением к богоподобию. Когда конечной целью человека является становление Богом, объектом желания становится сам Бог. Такое желание не имеет фона, поскольку Бог не имеет и не может иметь фона, он находится за его пределами. Это делает невозможным соперническое, построенное на конкуренции и чреватое ресентиментом желание. То есть: только в желании стать Богом реализуется Евангельское упразднение желания, о котором писал Жирар.

www.tgoop.com/ssolloma/392

362 viewsedited  Jan 9 at 20:06

Заметки о диалектике христианского желания (перед сном)


°

Последний пассаж рождественского текста (об уподоблении человека Богу / о становлении Богом) отсылает к теме желания в христианстве. Здесь мы усматриваем возможность выкручивания жирардианской теории, и нам открывается, что Христос не столько упраздняет желание как источник насилия, сколько оставляет единственно возможным желанием — желание к Богу, желание Бога, желание быть Богом (И уже не я живу, но живёт во мне Христос —
Гал 2:20). Возникает новая линия напряжения: Если мы призваны к богоподобию, мы должны быть такими же смиренными, как Бог, и тогда — мы имеем живое, огненное желание божественного смирения, то есть желание парадоксальное.


°

Желание к Богу (и борьба за его осуществление) в христианской литературе часто изображается в контексте состязания/соревнования. "В доброе соревнование с египетскими иноками вступили вы, пожелав или сравняться с ними, или даже превзойти их своими подвигами в добродетели" (Житие преп. Антония Великого).

Равнение на святых — распространенный метод совершенствования христианской практики, но мне представляется важным проследить разницу между желанием быть подобным Богу и желанием быть подобным святому (то есть тому, кто в той или иной мере подобен Богу). Второй способ, по моим наблюдениям, наиболее распространен в христианской практике/литературе (вероятно, потому, что равнение на человека выглядит "более скромно" или уместно), но здесь есть подводные камни:

В случае равнения на святого (богоподобного) человека объектом нашего желания является сам святой. Бог при этом становится как бы фоном желания, обуславливающим степень воплощения замысла, осуществления желания. Святой и его последователь оцениваются на фоне Бога по условным "заслугам" перед ним (духовные практики, подвиги, труды) и по божественным дарованиям (благодать, мир; качества и способности, например, дар прозорливости; или, наоборот, тяжесть и острота испытаний). То есть: Бог перестает быть целью, происходит как бы соревнование в степени причастности к Богу, степени обладания Им, иными словами — присвоение Бога.

Иначе — со стремлением к богоподобию. Когда конечной целью человека является становление Богом, объектом желания становится сам Бог. Такое желание не имеет фона, поскольку Бог не имеет и не может иметь фона, он находится за его пределами. Это делает невозможным соперническое, построенное на конкуренции и чреватое ресентиментом желание. То есть: только в желании стать Богом реализуется Евангельское упразднение желания, о котором писал Жирар.

BY 24:42 [солома]