Стальной шлем

​​100 лет назад – 11 января 1923 г. – французские и бельгийские войска начали интервенцию в Рурскую область.

Рур – это регион на границе Рейнской провинции и Вестфалии, который в середине XIX в. стал индустриальным сердцем Германии благодаря богатым залежам угля. После Первой мировой он остался в составе Рейха и не был оккупирован войсками Антанты.

В массовом сознании Версальский мирный договор представляется абсолютным триумфом победителей и катастрофой для проигравших. Как я уже писал, на самом деле всё куда сложнее и неоднозначнее. Задачей-максимум Франции на мирной конференции было вовсе дезинтегрировать Германию и «обнулить» её объединение в 1871 г. На левом берегу Рейна французы планировали создать россыпь новых «Люксембургов» – маленьких государств, которые находились бы в орбите французского влияния. Французские намерения «деколонизировать» Рейх объяснялись не только «исторической враждой» и германофобией, но и объективным страхом. Даже после всех военных и версальских потерь единая Германия оставалась и более населённой (63 млн. vs 39 млн.), и более индустриализированной, и более урбанизированной страной, чем Франция. Если бы Германия осталась единым национальным государством, то восстановление её мощи становилось только вопросом времени.

«Деколонизировать» Германию французам в Версале не удалось. Британские и американские политики воспротивились этой идее, пожелав оставить единый Рейх и как противовес французской гегемонии на континенте, и как буфер против большевизма. Однако чтобы уважить французские претензии, Союзники договорились стрясти с Германии репарации. Предполагалось, что их выплата на какое-то время задержит восстановление германского колосса и одновременно укрепит Францию.

Тяжесть репараций, наложенных на Веймарскую республику, и их влияние на экономику страны, остаются дискуссионными вопросами в исторической науке. Например, Генрих Август Винклер утверждает, что в начале 1920-х гг. Рейх имел возможность платить, если бы его правительства этого захотели. Однако веймарские кабинеты, во-первых, не желали выглядеть «куколдами» в глазах избирателей, а во-вторых, надеялись передоговориться с Союзниками хотя бы об уменьшении платежей. Поэтому французы получали выплаты не в тех размерах, на которые рассчитывали.

После очередной просрочки Франция и Бельгия вторглись в Рур, забрав его «в залог» до тех пор, пока немцы не начнут нормально платить по долгам.

Оккупация Рура вызвала бурю негодования в Германии, и на короткое время все политические силы страны – от крайне правых до крайне левых – сплотились в осуждении агрессии. Тогдашнее немецкое правительство вообще отказалось платить репарации, пока регион не будет освобождён. С подачи властей в Руре началась всеобщая забастовка и саботаж, которые лишили французов возможности в полной мере использовать местную промышленность в своих целях. При этом Берлин продолжил полностью содержать регион. К тому моменту в Германии уже была большая беда с инфляцией (не только и не столько из-за репараций, сколько из-за послевоенного внутреннего долга и увеличения социальных выплат после Ноябрьской революции), и превращение оккупированного Рура в бюджетную «чёрную дыру» стало последним шагом к перерастанию инфляции в гиперинфляцию.

В общем, к концу 1923 г. плохо было всем. У немцев свирепствовала гиперинфляция и разгоралась Гражданская война, а французы так и не смогли наладить в бастующем регионе нормального производства, будучи вынужденными ещё и содержать здесь огромную оккупационную армию. Кроме того, они испортили отношения с британцами и американцами, которые не одобрили оккупации.

В августе 1924 г. был принят План Дауэса, который разрешил конфликт. Американцы стали накачивать Германию дешёвыми кредитами, с помощью которых та восстанавливала экономику и выплачивала репарации Союзникам (а те в свою очередь теми же деньгами отдавали уже свои долги американцам). Французы и бельгийцы ушли из Рура в августе 1925 г.

В среднесрочной перспективе План Дауэса подсадил немцев на иглу американских кредитов, что аукнется в Великую депрессию, но это уже другая история.

www.tgoop.com/stahlhelm/2924

4.6K viewsJan 11, 2023 at 21:00

​​100 лет назад – 11 января 1923 г. – французские и бельгийские войска начали интервенцию в Рурскую область.

Рур – это регион на границе Рейнской провинции и Вестфалии, который в середине XIX в. стал индустриальным сердцем Германии благодаря богатым залежам угля. После Первой мировой он остался в составе Рейха и не был оккупирован войсками Антанты.

В массовом сознании Версальский мирный договор представляется абсолютным триумфом победителей и катастрофой для проигравших. Как я уже писал, на самом деле всё куда сложнее и неоднозначнее. Задачей-максимум Франции на мирной конференции было вовсе дезинтегрировать Германию и «обнулить» её объединение в 1871 г. На левом берегу Рейна французы планировали создать россыпь новых «Люксембургов» – маленьких государств, которые находились бы в орбите французского влияния. Французские намерения «деколонизировать» Рейх объяснялись не только «исторической враждой» и германофобией, но и объективным страхом. Даже после всех военных и версальских потерь единая Германия оставалась и более населённой (63 млн. vs 39 млн.), и более индустриализированной, и более урбанизированной страной, чем Франция. Если бы Германия осталась единым национальным государством, то восстановление её мощи становилось только вопросом времени.

«Деколонизировать» Германию французам в Версале не удалось. Британские и американские политики воспротивились этой идее, пожелав оставить единый Рейх и как противовес французской гегемонии на континенте, и как буфер против большевизма. Однако чтобы уважить французские претензии, Союзники договорились стрясти с Германии репарации. Предполагалось, что их выплата на какое-то время задержит восстановление германского колосса и одновременно укрепит Францию.

Тяжесть репараций, наложенных на Веймарскую республику, и их влияние на экономику страны, остаются дискуссионными вопросами в исторической науке. Например, Генрих Август Винклер утверждает, что в начале 1920-х гг. Рейх имел возможность платить, если бы его правительства этого захотели. Однако веймарские кабинеты, во-первых, не желали выглядеть «куколдами» в глазах избирателей, а во-вторых, надеялись передоговориться с Союзниками хотя бы об уменьшении платежей. Поэтому французы получали выплаты не в тех размерах, на которые рассчитывали.

После очередной просрочки Франция и Бельгия вторглись в Рур, забрав его «в залог» до тех пор, пока немцы не начнут нормально платить по долгам.

Оккупация Рура вызвала бурю негодования в Германии, и на короткое время все политические силы страны – от крайне правых до крайне левых – сплотились в осуждении агрессии. Тогдашнее немецкое правительство вообще отказалось платить репарации, пока регион не будет освобождён. С подачи властей в Руре началась всеобщая забастовка и саботаж, которые лишили французов возможности в полной мере использовать местную промышленность в своих целях. При этом Берлин продолжил полностью содержать регион. К тому моменту в Германии уже была большая беда с инфляцией (не только и не столько из-за репараций, сколько из-за послевоенного внутреннего долга и увеличения социальных выплат после Ноябрьской революции), и превращение оккупированного Рура в бюджетную «чёрную дыру» стало последним шагом к перерастанию инфляции в гиперинфляцию.

В общем, к концу 1923 г. плохо было всем. У немцев свирепствовала гиперинфляция и разгоралась Гражданская война, а французы так и не смогли наладить в бастующем регионе нормального производства, будучи вынужденными ещё и содержать здесь огромную оккупационную армию. Кроме того, они испортили отношения с британцами и американцами, которые не одобрили оккупации.

В августе 1924 г. был принят План Дауэса, который разрешил конфликт. Американцы стали накачивать Германию дешёвыми кредитами, с помощью которых та восстанавливала экономику и выплачивала репарации Союзникам (а те в свою очередь теми же деньгами отдавали уже свои долги американцам). Французы и бельгийцы ушли из Рура в августе 1925 г.

В среднесрочной перспективе План Дауэса подсадил немцев на иглу американских кредитов, что аукнется в Великую депрессию, но это уже другая история.

BY Стальной шлем