Стальной шлем

​​Корейский парадокс

Если смотреть в моменте на события Корейской войны, опустив послезнание, то из двух корейских режимов Северная Корея выглядит… куда более симпатичной и приличной страной, нежели Южная помойка.

Значительную роль в этом парадоксальном утверждении играет, конечно, личность первого южнокорейского президента Ли Сын Мана. Политический эмигрант, который уехал из Кореи в 1912 г. и вернулся на Родину в 1945 г. на борту американского самолёта, сразу же после возвращения принялся выстраивать персоналистский диктаторский режим. Ещё до начала Корейской войны Ли отметился заказными убийствами своих политических оппонентов и кровавым подавлением восстания на острове Чеджудо с десятками тысяч жертв. Будучи христианским фундаменталистом, Ли искренне считал себя корейским Мессией, призванным объединить страну. По большому счёту, когда северяне в июне 1950 г. первыми вторглись на Юг, они не более чем просто обогнали сеульского диктатора.

Будучи кровавым тираном, Ли одновременно был и вором, а вся выстроенная им «вертикаль власти» оказалась коррумпированной сверху донизу. Разворованная южнокорейская армия в годы Корейской войны была бита в пух и прах, пока фронт, наконец, не стали держать американцы с союзниками. Когда в декабре 1950 г. была объявлена тотальная мобилизация всех мужчин, выяснилось, что все деньги, выделенные на закупку продовольствия, оказались разворованы. В итоге десятки тысяч мобилизованных умерли от голода, не доехав до фронта. Единственная роль, с которой южнокорейская армия тогда более-менее справлялась – это роль карателей в собственной стране. Жертв «белого» террора в Корее в итоге насчитали в два раза больше, чем «красного».

Будучи убеждённым в своей исторической миссии, Ли отчаянно сопротивлялся любым мирным переговорам. В итоге на документе о перемирии, завершившем Корейскую войну в июле 1953 г., есть подписи американцев, северокорейцев, китайцев, но нет подписей южнокорейских представителей. Спустя некоторое время американцы заставили Ли подписать договор, по которому южнокорейская армия фактически переходила под контроль США. Сделано это было для того, чтобы помешать диктатору саботировать режим прекращения огня.

Всеобщие президентские выборы при Ли проводились трижды. В 1952 и 1956 гг. он победил своего левоцентристского оппонента Чо Бон Ама, но за год до третьих Чо надоел президенту. Ли обвинил лидера оппозиции в госизмене, и дело кончилось казнью Чо. На мартовских «выборах» 1960 г. 85-летний Ли «победил» с результатом в 100%. К этому моменту его изображения уже были нанесены на большинство южнокорейских монет и банкнот.

Напротив, Северная Корея на начало 1950-х гг. являлась скорее партийной, чем персоналистской диктатурой. На первый взгляд, «сдержек и противовесов» на Севере было гораздо больше, чем на Юге. Правящая Трудовая партия была разделена на несколько соперничавших фракций. Была фракция «местных» коммунистов, которые все годы японского правления провели в подполье в самой Корее, причём главные районы их поддержки располагались на нищем аграрном Юге, а не на более-менее зажиточном индустриализированном при японцах Севере. Была фракция «советских корейцев», как и «китайских». Наконец, была «партизанская» фракция, которая группировалась вокруг людей, кто в 1930-х гг. безуспешно партизанил против японцев в Маньчжурии, пока их не выдавили в СССР. Лидером «партизан» был Ким Ир Сен. Процесс консолидации абсолютной власти в руках Кима был постепенным и завершился казнями и ссылками всех его политических оппонентов лишь к концу 1950-х гг.

Ли Сын Ман был свергнут студенческой Апрельской революцией 1960 г. спустя месяц после того, как набрал 100% на очередных «выборах». Диктатор сбежал в США, где вскоре умер. Впрочем, построить демократию в Южной Корее с первого раза в начале 1960-х гг. не получилось, и страна вновь оказалась под властью военных диктаторов, которые правили до конца 1980-х гг. Однако они оказались умнее Ли и в отличие от него сумели создать эффективную экономику, благодаря которой Юг, наконец, обогнал Север по уровню жизни.

www.tgoop.com/stahlhelm/3003

5.9K viewsFeb 22, 2023 at 16:00

​​Корейский парадокс

Если смотреть в моменте на события Корейской войны, опустив послезнание, то из двух корейских режимов Северная Корея выглядит… куда более симпатичной и приличной страной, нежели Южная помойка.

Значительную роль в этом парадоксальном утверждении играет, конечно, личность первого южнокорейского президента Ли Сын Мана. Политический эмигрант, который уехал из Кореи в 1912 г. и вернулся на Родину в 1945 г. на борту американского самолёта, сразу же после возвращения принялся выстраивать персоналистский диктаторский режим. Ещё до начала Корейской войны Ли отметился заказными убийствами своих политических оппонентов и кровавым подавлением восстания на острове Чеджудо с десятками тысяч жертв. Будучи христианским фундаменталистом, Ли искренне считал себя корейским Мессией, призванным объединить страну. По большому счёту, когда северяне в июне 1950 г. первыми вторглись на Юг, они не более чем просто обогнали сеульского диктатора.

Будучи кровавым тираном, Ли одновременно был и вором, а вся выстроенная им «вертикаль власти» оказалась коррумпированной сверху донизу. Разворованная южнокорейская армия в годы Корейской войны была бита в пух и прах, пока фронт, наконец, не стали держать американцы с союзниками. Когда в декабре 1950 г. была объявлена тотальная мобилизация всех мужчин, выяснилось, что все деньги, выделенные на закупку продовольствия, оказались разворованы. В итоге десятки тысяч мобилизованных умерли от голода, не доехав до фронта. Единственная роль, с которой южнокорейская армия тогда более-менее справлялась – это роль карателей в собственной стране. Жертв «белого» террора в Корее в итоге насчитали в два раза больше, чем «красного».

Будучи убеждённым в своей исторической миссии, Ли отчаянно сопротивлялся любым мирным переговорам. В итоге на документе о перемирии, завершившем Корейскую войну в июле 1953 г., есть подписи американцев, северокорейцев, китайцев, но нет подписей южнокорейских представителей. Спустя некоторое время американцы заставили Ли подписать договор, по которому южнокорейская армия фактически переходила под контроль США. Сделано это было для того, чтобы помешать диктатору саботировать режим прекращения огня.

Всеобщие президентские выборы при Ли проводились трижды. В 1952 и 1956 гг. он победил своего левоцентристского оппонента Чо Бон Ама, но за год до третьих Чо надоел президенту. Ли обвинил лидера оппозиции в госизмене, и дело кончилось казнью Чо. На мартовских «выборах» 1960 г. 85-летний Ли «победил» с результатом в 100%. К этому моменту его изображения уже были нанесены на большинство южнокорейских монет и банкнот.

Напротив, Северная Корея на начало 1950-х гг. являлась скорее партийной, чем персоналистской диктатурой. На первый взгляд, «сдержек и противовесов» на Севере было гораздо больше, чем на Юге. Правящая Трудовая партия была разделена на несколько соперничавших фракций. Была фракция «местных» коммунистов, которые все годы японского правления провели в подполье в самой Корее, причём главные районы их поддержки располагались на нищем аграрном Юге, а не на более-менее зажиточном индустриализированном при японцах Севере. Была фракция «советских корейцев», как и «китайских». Наконец, была «партизанская» фракция, которая группировалась вокруг людей, кто в 1930-х гг. безуспешно партизанил против японцев в Маньчжурии, пока их не выдавили в СССР. Лидером «партизан» был Ким Ир Сен. Процесс консолидации абсолютной власти в руках Кима был постепенным и завершился казнями и ссылками всех его политических оппонентов лишь к концу 1950-х гг.

Ли Сын Ман был свергнут студенческой Апрельской революцией 1960 г. спустя месяц после того, как набрал 100% на очередных «выборах». Диктатор сбежал в США, где вскоре умер. Впрочем, построить демократию в Южной Корее с первого раза в начале 1960-х гг. не получилось, и страна вновь оказалась под властью военных диктаторов, которые правили до конца 1980-х гг. Однако они оказались умнее Ли и в отличие от него сумели создать эффективную экономику, благодаря которой Юг, наконец, обогнал Север по уровню жизни.

BY Стальной шлем