Notice: file_put_contents(): Write of 5882 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/tgoop/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 8192 of 14074 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/tgoop/post.php on line 50 Субботин@subbotin_ru P.2520
– Сильно они вас. И ведь не за что! – О, нет, им есть за что. – За что же? – Я лишил их профессии, денег, карьеры, славы. – Кто же они такие? – Художники, писатели, поэты, музыканты. Кто из них был сейчас – не имеет значения.
Девушка-провизор бинтовала разбитую голову старика. Её рабочий день уже закончился, и она закрывала крошечную аптеку на углу, как вдруг внутрь ворвался пожилой мужчина в твидовой шляпе. По его небритой щеке от левого виска стекала алая струйка крови. Как у любого пережившего нападение, его глаза блестели и ошалело бегали. Девушка заперла дверь, провела раненного за прилавок вглубь аптеки и, усадив на стул, стала обрабатывать рану. Только тут она заметила, что старик - ещё не совсем старик. Ему было около пятидесяти пяти лет, только выглядел он пыльно и заношено. На предложение вызвать полицию и «скорую» он ответил отказом, заметив только, что ему досталось несравнимо меньше, чем его автомобилю, проезд которому удалось перекрыть нападавшим.
– Чем же вы навредили творческой интеллигенции? – поинтересовалась девушка. В её взгляде появился интерес. – Вы читаете книги, слушаете музыку? – спросил пострадавший. – Как и любой человек. – Авторскую или от нейросети? – Больше от нейросети. – Какой конкретно нейросети? – допытывался пострадавший. – От «Машины Шпорова», конечно, – удивилась девушка. – Что касается книг, там очень удобно: вводишь объём, жанр, героев, и через пять минут у тебя новая книга, которая непременно понравится. Да и по другим направлениям – это лучшая нейросеть. – Тогда позвольте представиться, – высвобождая голову из заботливых рук и поднимая лицо, сказал мужчина, – Шпоров Дмитрий Ильич. – Лена, – ответила изумлённая девушка.
Рана была обработана, голова забинтована.
– Вы сами дойдёте? Давайте я вас провожу, – предложила она. – Не беспокойтесь, я живу недалеко, – возразил Шпоров, но видя с каким восторженным любопытством смотрит на него Лена, он согласился доставить ей удовольствие.
– А работая над своей «Машиной», вы не думали, что многих она лишит ремесла? – спросила девушка, идя рядом со Шпоровым и только теперь понимая, как его нейросеть изменила расклад в мире творчества. – Это была месть, Леночка, – коротко ответил Шпоров. – За что? – Дело в том, что мы дошли до того уровня, – спокойно говорил Шпоров, – когда художником называют любого, кто хоть как-то нарисует картинку. Писателем – знающего грамоту. Сочинитель частушек считается поэтом. Таких стало великое множество. И не потому, что человечество поднялось вверх, а потому что оно опустилось. Мы забыли с чего начинается искусство. Помните главный вопрос в школе, о котором сейчас забыли: что своим произведением хотел сказать автор? Так вот, современные авторы ничего не хотят сказать. И не могут. Они глупо компилируют старое, называя это творчеством. И я это доказал, создав свою «Машину», которая оказалась лучше их всех. Они забыли, что искусство начинается с мысли, с идеи. Машина не рождает идей, она пуста, как и современные творцы, которых она победила. – И зачем мстить? – Пойдёмте, я вам кое-что покажу, – предложил Шпоров.
Они вошли в подъезд и поднялись в квартиру. В одной из комнат Шпоров подвёл Лену к двум полотнам. Это, как показалось Лене, были два красивых, но рядовых пейзажа.
– Это две картины моего друга – гениального художника, – заговорил Шпоров. – Он умер. Вы не профессионал, поэтому, возможно, вам эти работы покажутся обыкновенными. Но я вам рассажу, что хотел показать автор.
И Шпоров рассказал про свет, про технику живописи, указал на детали, и тут Лена почувствовала головокружение. Её освежил ветер, донёсший запах трав и пение птиц. Она словно провалилась внутрь картин, отчего у неё перехватило дыхание…
– Это надо показать людям! – воскликнула она. – Зачем вы их прячете? – Зачем? – безразлично спросил Шпоров. – Один раз мы выставили эти картины для теста вместе с работами «Машины». Но ни посетителей, ни критиков, этих узколобых лакеев, они не заинтересовали. Люди хвалили произведения «Машины» и находили в них смыслы, которых не было. Поэтому и я спрашиваю: зачем?
– Сильно они вас. И ведь не за что! – О, нет, им есть за что. – За что же? – Я лишил их профессии, денег, карьеры, славы. – Кто же они такие? – Художники, писатели, поэты, музыканты. Кто из них был сейчас – не имеет значения.
Девушка-провизор бинтовала разбитую голову старика. Её рабочий день уже закончился, и она закрывала крошечную аптеку на углу, как вдруг внутрь ворвался пожилой мужчина в твидовой шляпе. По его небритой щеке от левого виска стекала алая струйка крови. Как у любого пережившего нападение, его глаза блестели и ошалело бегали. Девушка заперла дверь, провела раненного за прилавок вглубь аптеки и, усадив на стул, стала обрабатывать рану. Только тут она заметила, что старик - ещё не совсем старик. Ему было около пятидесяти пяти лет, только выглядел он пыльно и заношено. На предложение вызвать полицию и «скорую» он ответил отказом, заметив только, что ему досталось несравнимо меньше, чем его автомобилю, проезд которому удалось перекрыть нападавшим.
– Чем же вы навредили творческой интеллигенции? – поинтересовалась девушка. В её взгляде появился интерес. – Вы читаете книги, слушаете музыку? – спросил пострадавший. – Как и любой человек. – Авторскую или от нейросети? – Больше от нейросети. – Какой конкретно нейросети? – допытывался пострадавший. – От «Машины Шпорова», конечно, – удивилась девушка. – Что касается книг, там очень удобно: вводишь объём, жанр, героев, и через пять минут у тебя новая книга, которая непременно понравится. Да и по другим направлениям – это лучшая нейросеть. – Тогда позвольте представиться, – высвобождая голову из заботливых рук и поднимая лицо, сказал мужчина, – Шпоров Дмитрий Ильич. – Лена, – ответила изумлённая девушка.
Рана была обработана, голова забинтована.
– Вы сами дойдёте? Давайте я вас провожу, – предложила она. – Не беспокойтесь, я живу недалеко, – возразил Шпоров, но видя с каким восторженным любопытством смотрит на него Лена, он согласился доставить ей удовольствие.
– А работая над своей «Машиной», вы не думали, что многих она лишит ремесла? – спросила девушка, идя рядом со Шпоровым и только теперь понимая, как его нейросеть изменила расклад в мире творчества. – Это была месть, Леночка, – коротко ответил Шпоров. – За что? – Дело в том, что мы дошли до того уровня, – спокойно говорил Шпоров, – когда художником называют любого, кто хоть как-то нарисует картинку. Писателем – знающего грамоту. Сочинитель частушек считается поэтом. Таких стало великое множество. И не потому, что человечество поднялось вверх, а потому что оно опустилось. Мы забыли с чего начинается искусство. Помните главный вопрос в школе, о котором сейчас забыли: что своим произведением хотел сказать автор? Так вот, современные авторы ничего не хотят сказать. И не могут. Они глупо компилируют старое, называя это творчеством. И я это доказал, создав свою «Машину», которая оказалась лучше их всех. Они забыли, что искусство начинается с мысли, с идеи. Машина не рождает идей, она пуста, как и современные творцы, которых она победила. – И зачем мстить? – Пойдёмте, я вам кое-что покажу, – предложил Шпоров.
Они вошли в подъезд и поднялись в квартиру. В одной из комнат Шпоров подвёл Лену к двум полотнам. Это, как показалось Лене, были два красивых, но рядовых пейзажа.
– Это две картины моего друга – гениального художника, – заговорил Шпоров. – Он умер. Вы не профессионал, поэтому, возможно, вам эти работы покажутся обыкновенными. Но я вам рассажу, что хотел показать автор.
И Шпоров рассказал про свет, про технику живописи, указал на детали, и тут Лена почувствовала головокружение. Её освежил ветер, донёсший запах трав и пение птиц. Она словно провалилась внутрь картин, отчего у неё перехватило дыхание…
– Это надо показать людям! – воскликнула она. – Зачем вы их прячете? – Зачем? – безразлично спросил Шпоров. – Один раз мы выставили эти картины для теста вместе с работами «Машины». Но ни посетителей, ни критиков, этих узколобых лакеев, они не заинтересовали. Люди хвалили произведения «Машины» и находили в них смыслы, которых не было. Поэтому и я спрашиваю: зачем?
Hui said the messages, which included urging the disruption of airport operations, were attempts to incite followers to make use of poisonous, corrosive or flammable substances to vandalize police vehicles, and also called on others to make weapons to harm police. In the “Bear Market Screaming Therapy Group” on Telegram, members are only allowed to post voice notes of themselves screaming. Anything else will result in an instant ban from the group, which currently has about 75 members. Concise “Hey degen, are you stressed? Just let it all out,” he wrote, along with a link to join the group. Healing through screaming therapy
from us
