tgoop.com/through_time_through_pages/208
Last Update:
Андрей Платонов: мыслью дотронуться до невозможного
(о литературе, слове и языке)
«Писал он быстро и много, безоглядно, твердым карандашом на плотной бумаге, скидывая исписанный лист в корзину <…> все меньше надеясь на публикацию. Иногда ему мерещилось, что что-то все-таки возможно, и он извлекал из корзины черновик <…> правка наносилась уже чернилами поверх первого слоя»,
— таким мы видим Андрея Платонова на страницах эссе А. Битова «Больше, чем текст».
28 августа. В этот день 123 года назад родился Андрей Платонов.
Существует расхожее мнение, что каждый большой писатель приходит в литературу со своим героем. С этой фразы можно было бы начать и статью об Андрее Платонове. Ведь его «сокровенные люди» (а точнее — его внимание к таким людям) — интереснейшее явление в литературе.
Однако приходит-то писатель с героем, а остается он прежде всего в слове.
В случае с творчеством Андрея Платонова это особенно важно. Его тексты узнаваемы буквально с первых строк. Индивидуальность проявленная в языке. Читая произведения А. Платонова, мы сначала обращаем внимание на стиль и слог (просто потому, что мимо них пройти нельзя) и только потом знакомимся с героями.
Как отмечает Евгений Яблоков в разговоре «Миры Андрея Платонова», «читатель либо сразу «принимает» его язык, в него, так сказать, «впадает» и принимает его безоговорочно <…> или же — совершенно другой, противоположный подход: язык этот на дух не переносится, возникает этакое негодующее отношение к «юродивому» писателю».
В связи с этим возникает вопрос: откуда он, язык А. Платонова и что повлияло на формирование стиля писателя?
Насколько велика здесь роль читательского опыта? — об этом сегодня и поговорим в нашей рубрике #круг_чтения.
Язык произведения — не только слова и не только порядок слов.
Нас интересует, скорее, не то, как строятся тексты Андрея Платонова (ибо за этим можно понаблюдать прямо в процессе чтения его книг), а сам язык писателя как отражения его мышления и взглядов.
Поэтому мы обратимся сегодня к самым разным источникам: к публицистике Андрея Платонова, его дневникам, воспоминаниям современников, эссеистике других писателей.
Иосиф Бродский в эссе «Катастрофы в воздухе», рассуждая о том, куда и как движется русская литература, заостряет внимание на творчестве А. Платонова и пишет следующее:
«Если у русской литературы и есть какая-то традиция, Платонов представляет собой радикальный от нее отход. Я, к примеру, не вижу у него ни предшественников (за исключением, быть может, нескольких отрывков из «Жития протопопа Аввакума»), ни последователей».
Л. Гумилевский в воспоминаниях о Платонове замечает, что
«счастье Платонова было в том, что он читал очень мало в период своего писательского возрастания, а в зрелом возрасте уже мог противостоять воздействию классического литературного языка <…> И потому-то он оставался своеобразным, хотя писал без помарок и поправок: великое своеобразие писателя пришло к нему естественно и просто, как сама жизнь».
И вроде бы это звучит красиво. И впечатление складывается такое, что перед нами случай таланта от природы. И вывод можно сделать о том, что быть начитанным человеком совсем необязательно, чтобы иметь внутри космос такой величины, как у Андрея Платонова.
Но стоит только открыть его эссе и узнать, как писатель думал и говорил о творчестве своих предшественников и об искусстве в целом, сомнений уже не остается — у Андрея Платонова мощный читательский бэкграунд (пусть и приобретенный им не в раннем возрасте) и чуткое отношение к языку.
Не менее любопытно, что в текстах Андрея Платонова обнаруживается множество пересечений с произведениями русской литературы.
Например, А.К. Жолковский в статье ««Фро»: пять прочтений» приходит к выводу, что
«литературные прообразы Фро разнородны, включая несхожих между собой героинь «Алых парусов» Грина (1923), «Легкого дыхания» Бунина (1916), чеховской «Душечки» (1899), а также ряда фольклорных текстов».
И всё же остается вопрос: с чего началась читательская история Андрея Платонова?
BY сквозь время и сквозь страницы
Share with your friend now:
tgoop.com/through_time_through_pages/208