kremlin in the boys room

Присоединюсь к мнению о том, что в споре Ватоадмина, Мизеса и Пожарского выиграл горячо любимый Политфак, но вот чего лично мне не хватает в этом обсуждении — Гриша проговорил вскользь, Политфак только в контексте «демократического мира», а мне этот поинт кажется самым важным.

Вообще, в Новое время первым идею о том, что расширение торговых связей является антидотом от войны, высказал вовсе не Мизес, а Кант. Мизес даже в XX веке не был ни самым первым, ни самым хайповым. Таковым был Норман Энджелл. Человек, блестяще обосновавший два тезиса: 1) в современной Европе война потрясающе невыгодна; 2) поэтому ее не будет. Столь блестящие тезисы Энджелл презентовал публике в 1910 году, за 4 года до того, как в общественную дискуссию о судьбах Европы с двух ног влетели пушки.

Парадоксальным образом Энджелл оказался прав в главном: война и разрушение торговых связей между государствами Европы не принесли ни одному из инициаторов примерно никаких выгод и очень, очень много убытков.

Несмотря на это, в советском образовании, а потом и в странах соцлагеря культивировался примитиный марксистский подход в виде мнимного «накопления противоречий» капиталистов, которые «разрешаются» войнами. Это при том, что такой подход максимально противоречил советской же практике. Достаточно вспомнить, что приход советского газа в тогдашнюю ФРГ был буквально обусловлен кантианскими мотивами правительства Западной Германии: больше торговли с СССР — меньше рисков новой «горячей» войны.

Это не мешает марксистам всё бегать с глупой совой, натянутой на все более воюющий глобус. В российском пространстве первым, кажется, был BadComedian, который много втирал что-то про «олигархам это выгодно», но так и не объяснил, каким, кому и в чем.

Формально, конечно, можно кивнуть на рост благосостояния миллиардеров в списке Forbes. И действительно, ряд лиц благодаря войне круто заработал. Многие за два года переориентировали бизнесы и, как минимум, купировали убытки; в конце концов, с миллиардами долларов ликвидности в кармане гораздо проще перестроить потоки.

Но для тезиса «олигархам выгодно воевать» надо забыть такие неважные мелочи, как заблокированные по всему миру активы наших толстосумовв, полеты нефтегазовых топменеджеров из окон, передел собственности через Генпрокуратуру и рост издержек крупных бизнесов (в случае с металлургами и их капзатратами, например, перспективы очень тяжелые). А ещё закрыть глаза на тот факт, что существенная чась «роста» благосостояния наших богачей связана с восстановительным ростом капитализации компаний на Мосбирже, а не с чем-то еще. По большому счету, мы даже не уверены, нормально ли заработал наш ВПК, и пойдет ли ему на пользу война «в длинную», ведь валютных доходов от торговли оружием он лишился!

Но вот вопрос: а обладают ли наши крупные капиталы хоть каким-то политическим весом в России? Особенно внешнеполитическим?

Конечно, нет. У нас последним не вполне обладает даже МИД.

Так что на месте многоуважаемых политологов я бы перепроверил гипотезу о торговле с учетом концентрации политической власти. Я полагаю, что на самом деле она может оказаться рабочей даже в условиях недемократических государств, вопрос в степени концентрации власти и способности политического режима накапливать и агрегировать ресурсы. Если власть обладает большими резервами и гиперконцентрирована в руках лиц/институтов, способных ломать об колено и вытрясать позвоночник богатейших лиц страны, как это было с Джеком Ма, например, дела плохи. Такой режим может пренебречь самыми светлыми экономическими перспективами и торговыми отношениями в угоду иным целям. Что в России и произошло.

Проще говоря, помимо рыночной власти, у капиталов разных размеров, отраслевых объединений и даже всяких там МСП должна быть хотя бы толика власти политической. Это не обязательно должна быть демократия-демократия, но обязательно лоббистские инструменты влияния с четкой (и негативной для власти) обратной связью. В противном случае, кажется, торговля может быть лишь тормозом войн до поры до времени, но не драйвером мира, как мечтали Кант, Энджелл, Мизес и присные.

www.tgoop.com/whitekremlin/603

3.7K viewsedited  Apr 16, 2024 at 19:58

Присоединюсь к мнению о том, что в споре Ватоадмина, Мизеса и Пожарского выиграл горячо любимый Политфак, но вот чего лично мне не хватает в этом обсуждении — Гриша проговорил вскользь, Политфак только в контексте «демократического мира», а мне этот поинт кажется самым важным.

Вообще, в Новое время первым идею о том, что расширение торговых связей является антидотом от войны, высказал вовсе не Мизес, а Кант. Мизес даже в XX веке не был ни самым первым, ни самым хайповым. Таковым был Норман Энджелл. Человек, блестяще обосновавший два тезиса: 1) в современной Европе война потрясающе невыгодна; 2) поэтому ее не будет. Столь блестящие тезисы Энджелл презентовал публике в 1910 году, за 4 года до того, как в общественную дискуссию о судьбах Европы с двух ног влетели пушки.

Парадоксальным образом Энджелл оказался прав в главном: война и разрушение торговых связей между государствами Европы не принесли ни одному из инициаторов примерно никаких выгод и очень, очень много убытков.

Несмотря на это, в советском образовании, а потом и в странах соцлагеря культивировался примитиный марксистский подход в виде мнимного «накопления противоречий» капиталистов, которые «разрешаются» войнами. Это при том, что такой подход максимально противоречил советской же практике. Достаточно вспомнить, что приход советского газа в тогдашнюю ФРГ был буквально обусловлен кантианскими мотивами правительства Западной Германии: больше торговли с СССР — меньше рисков новой «горячей» войны.

Это не мешает марксистам всё бегать с глупой совой, натянутой на все более воюющий глобус. В российском пространстве первым, кажется, был BadComedian, который много втирал что-то про «олигархам это выгодно», но так и не объяснил, каким, кому и в чем.

Формально, конечно, можно кивнуть на рост благосостояния миллиардеров в списке Forbes. И действительно, ряд лиц благодаря войне круто заработал. Многие за два года переориентировали бизнесы и, как минимум, купировали убытки; в конце концов, с миллиардами долларов ликвидности в кармане гораздо проще перестроить потоки.

Но для тезиса «олигархам выгодно воевать» надо забыть такие неважные мелочи, как заблокированные по всему миру активы наших толстосумовв, полеты нефтегазовых топменеджеров из окон, передел собственности через Генпрокуратуру и рост издержек крупных бизнесов (в случае с металлургами и их капзатратами, например, перспективы очень тяжелые). А ещё закрыть глаза на тот факт, что существенная чась «роста» благосостояния наших богачей связана с восстановительным ростом капитализации компаний на Мосбирже, а не с чем-то еще. По большому счету, мы даже не уверены, нормально ли заработал наш ВПК, и пойдет ли ему на пользу война «в длинную», ведь валютных доходов от торговли оружием он лишился!

Но вот вопрос: а обладают ли наши крупные капиталы хоть каким-то политическим весом в России? Особенно внешнеполитическим?

Конечно, нет. У нас последним не вполне обладает даже МИД.

Так что на месте многоуважаемых политологов я бы перепроверил гипотезу о торговле с учетом концентрации политической власти. Я полагаю, что на самом деле она может оказаться рабочей даже в условиях недемократических государств, вопрос в степени концентрации власти и способности политического режима накапливать и агрегировать ресурсы. Если власть обладает большими резервами и гиперконцентрирована в руках лиц/институтов, способных ломать об колено и вытрясать позвоночник богатейших лиц страны, как это было с Джеком Ма, например, дела плохи. Такой режим может пренебречь самыми светлыми экономическими перспективами и торговыми отношениями в угоду иным целям. Что в России и произошло.

Проще говоря, помимо рыночной власти, у капиталов разных размеров, отраслевых объединений и даже всяких там МСП должна быть хотя бы толика власти политической. Это не обязательно должна быть демократия-демократия, но обязательно лоббистские инструменты влияния с четкой (и негативной для власти) обратной связью. В противном случае, кажется, торговля может быть лишь тормозом войн до поры до времени, но не драйвером мира, как мечтали Кант, Энджелл, Мизес и присные.

BY kremlin in the boys room