Notice: file_put_contents(): Write of 294 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/tgoop/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 12288 of 12582 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/tgoop/post.php on line 50 Wild Field@wildfield P.6503
Читаю воспоминания Барбары Меткалф, американской исследовательницы истории Индии и Пакистана. Ее докторская работа как раз был посвящена Деобанду.
"В 1969 году я приехала в Лакхнау, элегантный старинный княжеский город, который сейчас является столицей густонаселенного североиндийского штата Уттар-Прадеш, и вскоре после этого совершила свою первую поездку в Деобанд: на поезде до Сахаранпура, переночевала в женской комнате для отдыха, а на следующее утро первым поездом по узкоколейке в Деобанд. Когда я сошла с поезда, пожилой бородатый мужчина, одетый в серое длинное пальто, шервани (шапочку старомодной придворной и образованной элиты - Неру обычно носил шервани), - вышел вперед, чтобы поприветствовать меня. Это был покойный Сайид Махбуб Ризви, архивариус и историк школы, которому я направила письмо с запросом и который и тогда, и позже был щедро готов помочь мне разобраться в школе. Сайид Сахиб отвез меня на велорикше по кирпичным улицам и переулкам в саму школу, прямо в гостевой дом наверху, где я остановилась и, со временем, неоднократно возвращалась туда в ходе своего исследования. В основном я оставалась в этой комнате, изредка наведываясь в библиотеку, откуда мне присылали материалы, или в дома преподавателей и сотрудников школы.
Мне необыкновенно повезло в выборе этой темы. Деобанда мог изучать историк, поскольку существовало множество записей и печатных материалов. Старейшины школы, сформированные традициями старого мира гостеприимства и, особенно, уважения к учености, были щедры и помогали иностранке. Существовала также традиция открытости для посторонних благодаря участию школы в националистическом движении. Тот факт, что за этой помощью обратилась женщина, показался американским ученым большей проблемой, чем деобандийским. Я помню случай в Чикагском университете, когда я писала диссертацию. Я представила доклад, описывающий мое исследование, а затем пообедала рядом с принимающей стороной, политологом исламского мира. Когда я описывала свою работу с этими улемами, тот человек продолжал повторять: «Но, конечно, улемы никогда не будут с вами разговаривать. Но, конечно, улемы никогда не заговорят с тобой». Он буквально не мог меня слышать, пока я пыталась донести до него, что они уже это сделали.
Мне также повезло, потому что я смогла пообщаться с людьми такого происхождения, с которыми я, как ученый, обычно не встречалась. Внук основателя школы был тогда директором школы. Это был пожилой человек, известный прежде всего своим чтением Корана (его обычно называли Кари (титул чтеца Корана) Мухаммад Тайиб), а также своим духовным руководством десятков тысяч учеников по всей северной Индии, в Восточной Африке и других странах. При каждом визите этот старик медленно поднимался по лестнице в гостевой дом, чтобы проверить, комфортно ли мне, иностранной студентке. Я встретила оживленных женщин из его дома, которые редко выходили за пределы дома, но вели насыщенную и разнообразную жизнь, во главе с женой с Кари Сахиба.
И там, и в других домах у меня возникло ощущение повседневности, в том числе и благодаря моим ошибкам. Когда 12 детей приняли меня за индуску, потому что я носила сари, а не свободные брюки и длинные рубашки, как женщины их семьи, я кое-чему научилась – как и ритуальной чистоте, когда те же самые дети негативно отреагировали на то, что я спонтанно взяла в руки щенка."
Читаю воспоминания Барбары Меткалф, американской исследовательницы истории Индии и Пакистана. Ее докторская работа как раз был посвящена Деобанду.
"В 1969 году я приехала в Лакхнау, элегантный старинный княжеский город, который сейчас является столицей густонаселенного североиндийского штата Уттар-Прадеш, и вскоре после этого совершила свою первую поездку в Деобанд: на поезде до Сахаранпура, переночевала в женской комнате для отдыха, а на следующее утро первым поездом по узкоколейке в Деобанд. Когда я сошла с поезда, пожилой бородатый мужчина, одетый в серое длинное пальто, шервани (шапочку старомодной придворной и образованной элиты - Неру обычно носил шервани), - вышел вперед, чтобы поприветствовать меня. Это был покойный Сайид Махбуб Ризви, архивариус и историк школы, которому я направила письмо с запросом и который и тогда, и позже был щедро готов помочь мне разобраться в школе. Сайид Сахиб отвез меня на велорикше по кирпичным улицам и переулкам в саму школу, прямо в гостевой дом наверху, где я остановилась и, со временем, неоднократно возвращалась туда в ходе своего исследования. В основном я оставалась в этой комнате, изредка наведываясь в библиотеку, откуда мне присылали материалы, или в дома преподавателей и сотрудников школы.
Мне необыкновенно повезло в выборе этой темы. Деобанда мог изучать историк, поскольку существовало множество записей и печатных материалов. Старейшины школы, сформированные традициями старого мира гостеприимства и, особенно, уважения к учености, были щедры и помогали иностранке. Существовала также традиция открытости для посторонних благодаря участию школы в националистическом движении. Тот факт, что за этой помощью обратилась женщина, показался американским ученым большей проблемой, чем деобандийским. Я помню случай в Чикагском университете, когда я писала диссертацию. Я представила доклад, описывающий мое исследование, а затем пообедала рядом с принимающей стороной, политологом исламского мира. Когда я описывала свою работу с этими улемами, тот человек продолжал повторять: «Но, конечно, улемы никогда не будут с вами разговаривать. Но, конечно, улемы никогда не заговорят с тобой». Он буквально не мог меня слышать, пока я пыталась донести до него, что они уже это сделали.
Мне также повезло, потому что я смогла пообщаться с людьми такого происхождения, с которыми я, как ученый, обычно не встречалась. Внук основателя школы был тогда директором школы. Это был пожилой человек, известный прежде всего своим чтением Корана (его обычно называли Кари (титул чтеца Корана) Мухаммад Тайиб), а также своим духовным руководством десятков тысяч учеников по всей северной Индии, в Восточной Африке и других странах. При каждом визите этот старик медленно поднимался по лестнице в гостевой дом, чтобы проверить, комфортно ли мне, иностранной студентке. Я встретила оживленных женщин из его дома, которые редко выходили за пределы дома, но вели насыщенную и разнообразную жизнь, во главе с женой с Кари Сахиба.
И там, и в других домах у меня возникло ощущение повседневности, в том числе и благодаря моим ошибкам. Когда 12 детей приняли меня за индуску, потому что я носила сари, а не свободные брюки и длинные рубашки, как женщины их семьи, я кое-чему научилась – как и ритуальной чистоте, когда те же самые дети негативно отреагировали на то, что я спонтанно взяла в руки щенка."
Invite up to 200 users from your contacts to join your channel 4How to customize a Telegram channel? Just at this time, Bitcoin and the broader crypto market have dropped to new 2022 lows. The Bitcoin price has tanked 10 percent dropping to $20,000. On the other hand, the altcoin space is witnessing even more brutal correction. Bitcoin has dropped nearly 60 percent year-to-date and more than 70 percent since its all-time high in November 2021. Users are more open to new information on workdays rather than weekends. As of Thursday, the SUCK Channel had 34,146 subscribers, with only one message dated August 28, 2020. It was an announcement stating that police had removed all posts on the channel because its content “contravenes the laws of Hong Kong.”
from us
